Удача на двоих (СИ)

— Самми, — усмехнулся тот, — и не надо на меня так смотреть, я не пытаюсь вас обдурить или что-то другое. Просто это моё имя, и оно мне нравится.

— Это не твоё имя, — подал голос Тикки. По его лицу было невозможно понять, что он думает о всей этой ситуации. Хотя Аллен был уверен, что всего пару минут назад Ной был изумлён. Жаль, что подросток не обратил на это внимания в то время, когда Самми только представился. — Если ты имеешь в виду, что не его мне дали при рождении, то да. Ты прав. — Не может быть, — Тикки нахмурился и выглядел явно недовольным, — ты не можешь быть им. — Отчего же? — Может быть, нам объяснят, что здесь происходит? — сердито прошипел Аллен, — а то нам, простым смертным, это неведомо. — Это Ной, — лаконично ответил Тикки. — Тринадцатый Ной, если быть более точным. — А что это меняет? — Нои на своей стороне Аллена уже не удивляли. — О, на самом деле да, тот факт, что я – именно я, кое-что меняет, — кивнул Самми, — видишь ли, Аллен, по сведениям Тикки, я не могу сейчас здесь находиться, тем более в таком виде. И теперь он гадает, что вероятней: вести о моём состоянии были ложными, или я смог обойти наказание? — Оба варианта безумны, — нервно воткнул нож в стол Тикки. — О каком наказании идёт речь? — тут же влез Лави снова, пытаясь взять лидирующую роль в этом разговоре.

— Бывает, что иногда Нои пробуждаются с некоторым дефектом, — с основ начал Самми, повернувшись к Лави. — Дефект этот выражается в одной единственной странности: эти Нои именно на эту жизнь, обычно после следующего пробуждения они вновь становятся нормальными, перестают быть привязанными, преданными Семье Ноя и, что самое главное, Графу. Они могут свободно не подчиняться его приказам, им может быть плевать на Семью, и у них своя особая, непонятная остальным система ценностей. Граф нашёл удивительное средство в ответ на этот дефект: наказание. Наказание обезличиванием. Благодаря нему, сила дара Ноя на эту жизнь оказывается практически запечатанной, сам Ной теряет свои имена, человеческое и имя Ноя, и отныне никто и никогда не сумеет увидеть его лица.

— Это совсем не подходит вам. — Я удивительный индивид, который страдает подобным дефектом уже три поколения. И я нашёл выход из этой ситуации. — И в чём же он заключается? — поинтересовался Тикки.

— Предпочитаю подобные секреты держать при себе.

— Зачем вы хотели с нами поговорить? — решительно спросил Лави, — и что вы знаете про Сердце? — Подожди, — тут же включил мозг Аллен, примолкая лишь на несколько минут, давая девушке поставить на стол заказанный им десерт и подтягивая его к себе, — то есть это вы послали то письмо и… Постойте, — он наконец-то вспомнил, откуда помнил Тринадцатого Ноя, он был отцом Неа и Маны. Вот только Аллен тут же осёкся, понимая, что говорить о том, что он обладает подобной информацией, не стоит. О том, что Четырнадцатый сын Тринадцатого, он, вроде бы, слышал от Линка, но ведь Уолкер по сути не должен ими интересоваться. — Я запутался. Вы что, собираетесь выступить против Графа? — решил перевести тему экзорцист. — Ни в коем случае.

— Нет? Но зачем тогда вы здесь, сейчас.

— Я сказал, что не буду противостоять главе семьи Ноя, Графу, но я так понимаю, сейчас речь вы ведёте об Адаме, Первом Ное, который занимал эту должность, так? — Ты хочешь сказать, что Граф это не Граф? — уточнил сбитый с толку Тикки. — Примерно так. И уже некоторое время, да. Он уже лишился своей должности. Но, предвещая ваши новые вопросы, уточню, что того, кто должен вместо него занять это место, возможно, ещё нет. — Ты поэтому сумел избежать наказания? — снова решил уточнить Микк.

— Власть Адама слабеет, — уклончиво ответил Тринадцатый Ной, — он должен был возглавлять Семью гораздо дольше, но, похоже, случилось что-то непредвиденное. Возможно, по этой же причине запаздывает и новый Граф.

— Чем дальше, тем меньше я понимаю, — жалобно произнёс Аллен, запихивая в себя новую ложку долгожданного лакомства. Хоть что-то его сегодня не разочаровывает.

— Это и неважно. Вы спрашивали о том, зачем я решил с вами связаться, так?

— Ага. — И получается, с Книжником что-то случилось? — А вы и это предсказали? — поинтересовался Лави. — Нет, просто заметил, что его нет среди вас. Хотя, возможно, это и не правда, — он пожал плечами, — но вы так же спрашивали о том, что именно я знаю о Сердце и откуда. Так вот, я знаю, чего она на самом деле хочет. И я знаю её не понаслышке. Очень давно, когда я только присоединился к Семье Ноя, именно она была той, что напала на нас. В ресторане, за довольно далеко расположенными столиками продолжали болтать и негромко позвякивать столовыми приборами немногие посетители. Официантка, обслуживающая их, облокотившись о стойку, разговаривала и смеялась со своей подругой-коллегой. На кухне гремела посуда, и хрипло раздавал команды повар какой-то юной, иногда выносящей блюда худой и болезненной помощнице, которая уже, наверное, раз сто пожалела, что устроилась именно сюда. И только за столом экзорцистов и Ноев было тихо.