Удача на двоих (СИ)

Вот только Мудрость совсем расслабился, размяк, бросает вопросительные взгляды по сторонам, особенно часто в сторону тела Алмы. Ждёт чего-то, почти забыл о находящихся в трансе…

Не к добру это. Ох как не к добру.

Впрочем, весь этот план полностью и по частям тоже изначально был не к добру, ведь так?

Он-то хотя бы сегодня сможет немного расслабиться, потому что в последнее время его жизнь уверенно превращалась в чёрт знает что, и Ной был почти уверен, что во всём виноват этот браслет. В последнее время с ним постоянно происходила какая-то ерунда. Один неудачный день кончался и начинался другой. Алчность уже начал даже замечать это и подхихикивать над несчастной жертвой непонятного проклятия. Куда бы он не отправлялся, чтобы он не попытался сделать – всё валилось из рук, валилось на него самого, больно било, не давало исполнить планы и задумки. Тикки уже несколько раз подумывал на полном серьёзе о том, чтобы рассказать Графу о своей проблеме, пока она не стала совершенно очевидной.

Так что на самом деле он был немного в шоке от того, что всё ещё ни разу не споткнулся, не упал, не испортил всё, не упустил Аллена, не помог невольно экзорцистам.

Он предпочитал стоять в сторонке и не влезать.

С другой стороны он давно изголодался по активным действиям, и хоть план Графа был неплох, пока всё шло верно, но…

Но всё равно что-то внутри Тикки вопило грубым, дурным голосом, что это всё неправильно. Неправильно от самого начала до самого конца.

А что тогда правильно?

То, что он когда-то, кажется в прошлой жизни, был и Ноем, и человеком, просто путешествовал и работал со своими друзьями?

Сейчас он уже был не в силах даже приблизительно вспомнить, как это было.

Может быть, правильно быть тем Ноем, который работал на Графа, пусть и несколько опасаясь потерять свою вторую сторону, но всегда помня о её существовании?

А может быть, надо было прислушаться к той пробудившейся внутри него древней темноте и пойти у неё на поводу? Ведь именно она твердит, что этот план в корне не верен, что всё должно быть по-другому.

Кажется, его тёмная сущность была весьма обижена на ударившего прямо по ней чистой силой Уолкера и теперь просто зациклилась на мальчонке.

Тикки желал остановить это приторное шоу, остановить и развязать долгожданную кровавую войну, но так, чтобы Малыш почти не пострадал. О нет, с этим беловолосым, вечно улыбающимся, не дрогнувшим даже перед лицом смерти, почти убившим его самого мальчишкой он хотел разобраться сам.

Внутри него что-то звенело, предчувствуя потрясающее развлечение.

Но это же «что-то» нагло шептало, что Граф в этом деле сегодня выступает в роли помехи, что его план глуп. А мальчишку-Исполнителя, если Граф захватит его прямо сегодня, могут и не отдать в надёжные ручки Удовольствия Ноя. И он останется ни с чем.

Если раньше Тикки не желал особенно портить внешность мальчика, то теперь он хотел, чтобы тот захлёбывался собственной кровью, чтобы плакал и кричал от боли, чтобы Микк мог почувствовать остывающий жар извивающегося от боли и страха тела, чтобы мальчишка снова, снова просил остановиться. Как в ту памятную ночь, когда Ной разрушал его чистую силу.

На этот раз он делал бы всё гораздо медленнее, наслаждаясь каждым мгновением, вдыхая пряный аромат смерти, который будет плотным коконом обволакивать конвульсивно дёргающееся обезображенное тело.

Впрочем, оно не будет безобразным. Малыш будет прекрасен и с выпущенными наружу кишками, и с выколотыми глазами, и с вскрытой грудной клеткой, сквозь которую откроется прекрасный вид на его судорожно сокращающееся сердце. Такое слабое и такое беспомощное, беззащитное..

Его руки будут в крови по локоть, одежда тоже покроется алыми пятнами, потому что кровью Малыша просто невозможно испачкаться. К чёрту перчатки и прочее, к такой особенной красоте надо прикасаться руками, чувствовать его бархатную кожу, пробовать её на вкус, раздирая зубами, без всяких лишних приспособлений…

О Граф, каким неисправимым слепцом он был тогда, в бамбуковой роще! Он не смог разглядеть, что за сокровище перед ним, побрезговал, не оценил, даже не остался наблюдать момент самой смерти!

Идиот, неисправимый, сентиментальный, добренький и чересчур человечный идиот. Ещё тогда, когда познакомив Аллена со своим даром, Тикки вместо ожидаемого ужаса, страха, паники, увидел в глазах экзорциста вызов, разве уже тогда он не должен был осознать, что именно находится прямо перед ним? Граф подарил ему великолепную возможность как следует развлечься и просто получить максимум из возможного удовольствия. А он оказался слабохарактерным придурком.

Больше всего это напоминало какую-то дикую, животную одержимость.

— Эй, ты чего?

Шерил легонько толкнул Тикки в бок, и Удовольствие Ноя наконец-то перевёл взгляд с застывшей мальчишеской фигурки на своего брата.

— Задумался.

Что-то странное с ним происходит, и правда одержимость…

Вот только весь этот план… Если бы можно было его хоть как-то сорвать….

…

— Юу, я так рад увидеть тебя вновь, но… Я должен убить тебя.