Удача в подарок, неприятности в комплекте

- Что с Катей, жива? – Василий пытливо смотрел на следователя, протягивая ему бокал со всей осторожностью, на какую был способен.

Алексей поправил перчатку, бережно принял фужер и покачал головой:

- Нет, скончалась, даже сюда донести не успели.

Василий Харитонович протяжно вздохнул:

- Э-эх, старый я дурак, не сберёг девчонку.

В Корсарове моментально пробудился охотничий инстинкт. Он подобрался, точно почуявшая след гончая:

- Вы знали о покушении?

Василий прищурился, остро и оценивающе глядя на стоящего перед ним мужчину, задумчиво покачался с пятки на носок, после чего, удовлетворившись осмотром, хмыкнул:

- Скажем так: предполагал, что покушение будет. Только не на Катю, а на…

- Лизу, - выдохнул Алексей и рыкнул так, что задребезжали стёкла в окне. – Где она?!

Василий Харитонович пожал плечами:

- Когда я выходил следом за Вами, была с Петенькой. Да Вы не волнуйтесь, он теперь, ревностью терзаемый, с неё глаз не спустит.

Лицо Корсарова осветила грустная улыбка:

- А есть повод для ревности?

Василий бросил на следователя быстрый взгляд, решил, что он не дитя малое, сам в делах своих сердечных разберётся, а доброхоту нежелательному может и голову оторвать, дабы не лез в вопросы, для него не предназначенные, и ответил шутливо:

- Так ведь ревнивец ревнует без всякого повода.

Алексей вздохнул, на миг на скулах его проступили желваки, пальцы сжались в кулаки. Василий Харитонович успел красочно представить, как ласточкой вылетает за дверь, но следователь буйствовать не стал, спросил строго:

- Почему Вы решили, что на Лизу будет покушение?

Дядюшка медленно выдохнул, спрятал руки в карманы, скрывая нервную дрожь, и пожал плечами:

- А как же иначе, если раньше искушались?

- И давно всё началось?

Василий Харитонович прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания:

- Могу напутать, но уже более трёх месяцев… вскорости после того, как Катенька, царствие ей небесное, рыдала из-за несчастной любви, на Лизу первое покушение и совершилось. Она на пленэре была, по мостику через быстрый каменистый ручей переходила, а доска возьми и сломайся. Лиза только чудом в воду не упала, успела за гнилую балясину, оставшуюся от перил, уцепиться, ещё жалела потом, что этюдник утопила. Он у неё тяжёлый был.

- Несчастный случай.

Дядюшка кивнул:

- Все так и подумали. Только я не поленился, сходил и посмотрел на мостик. Досочка была подпилена изрядно, так-то. Дальше – больше, неприятности посыпались на Лизу словно град, вот мы… - Василий Харитонович запнулся, кашлянул смущённо, - я и решил наблюдение негласное за племянницей организовать.

- Ольгу толкнули, перепутав с Елизаветой Андреевной?

- Вполне возможно, - Василий прошёлся по комнатке, стараясь не смотреть на безжизненное тело на диванчике и склонившегося над ним доктора, - но я бы не стал исключать и месть, и ревность.

- А Катя выпила вино, предназначавшееся Лизе, - продолжал Алексей, словно бы и не слыша своего собеседника.

- Вот тут я с Вами полностью согласен, Алексей Михайлович, - Василий Харитонович кивнул и затеребил пуговицу, жалея, что нельзя налить хоть немножечко коньячку, пить над телом несчастной казалось кощунством. – Катенька девица была добрая, зла никому не чинила, да и врагов не имела.

- А как же несчастная любовь?

Василий пожал плечами:

- Так что с того? Девицам надо время от времени разбивать сердечки, это учит их мудрости, смирению и терпению.

- А Вы философ, Василий Харитонович, - усмехнулся Алексей.

- Счастливый в семейной жизни мужчина становится супругом, несчастный – философом, - откликнулся доктор. – Василий же Харитонович до того невестами доперебирал, что пора жениховства ушла безвозвратно.

- И не жалею, - отрезал Василий Харитонович.

Следователь ему не сильно поверил, но спорить не стал, повернулся к доктору:

- Что скажете, Феликс Францевич?

- Если коротко, то отравление. Подробнее скажу после более тщательного обследования, когда тело в мертвецкую доставят.

В стену рядом со входом в комнату со всей силы бухнуло что-то тяжёлое, заставив даже привыкших за годы армейской службы к неожиданностям и неприятностям следователя и Василия Харитоновича вздрогнуть и напрячься, а затем дверь распахнулась, едва не слетев с петель, явив стоящего на пороге бледного Фёдора Ивановича. Господин Колокольцев обвёл всех собравшихся мутным взглядом и хрипло выдохнул:

- Беда… убили…

- Лизу?! – в один голос вскричали Василий и Алексей.

- Нет, - Фёдор Иванович сполз на пол, прижал ладонь к левой половине груди, - Оленьку. Подушкой придушили.

- А ты куда смотрел, иродище поганое?! – рявкнул Василий Харитонович, подскакивая к Колокольцеву и хватая его за грудки.

- Когда в бальной зале шумиха поднялась, я вниз спустился, - забормотал Фёдор Иванович, опасливо закрывая лицо рукой, - на одну минуточку буквально, подумал: мало ли, вдруг помощь моя нужна.

- Дальше, - проскрежетал Василий, пылая взором, точно легендарный дракон.

- Ну… - Колокольцев сглотнул, взгляд отвёл, - пока всё узнал, то да сё, я наверх поднялся, в спальню к Ольге зашёл, она лежала, всё в порядке вроде…