Удачная попытка

Со стоном она погрузила пальцы в его волосы, удерживая его голову на месте. Еще один сюрприз. Эта женщина, которая четыре месяца назад случайно оказалась у него в постели, теперь стала ему равной соперницей в любовной игре. И, черт возьми, это его заводило все сильнее.

И когда она закинула ногу на его бедро, удерживая его на месте, он позволил ей играть по ее правилам. Но, дьявол, это не означало, что он отводил себе роль пассивного наблюдателя. Язык его входил в ее рот резкими, жаркими толчками, бедра терлись о бедра.

Эрин повернула голову и укусила его за мочку уха.

– Я хочу тебя внутри, – сказала она, лизнув место укуса.

Пенис его мгновенно набух и отвердел.

– Господи, – пробормотал он. Тело его пробила дрожь.

На то, чтобы освободить ее от майки и коротких пижамных штанишек, много времени не потребовалось. Обнаружив, что под штанишками у нее ничего нет, Коул прерывисто произнес:

– Ты смерти моей хочешь.

Со смехом Эрин взялась за собачку молнии на его джинсах с намерением расстегнуть, но он остановил ее.

– Я сам. – Слишком рискованно.

Коул встал, быстро разделся и нырнул в кровать. Она протянула руку к его пенису, но он перехватил ее запястье и завел руку ей за голову.

– Не трогать, – процедил он сквозь зубы. – Не трогай, если ты действительно хочешь, чтобы я успел побывать у тебя внутри.

И тогда тихий стон сорвался с ее губ, она прогнулась ему навстречу, и увлажненное лоно ее вошло в прямой контакт с его членом.

Он посмотрел в ее затуманенные желанием глаза. Приятно сознавать, что Эрин так сильно его хочет.

– Другую руку тоже за голову, – сказал он.

Глядя на него широко распахнутыми глазами, Эрин повиновалась.

– Пусть они побудут там. Я не хочу кончать первым. Сначала это сделаешь ты.

Он скользнул головкой по клитору, и веки ее, задрожав, опустились.

Довольный тем, что угроза кончить раньше времени отступила, Коул вошел в нее резким толчком.

– О, Коул!

В тот момент, когда она выкрикнула его имя, тело ее сжалось вокруг него, взяло в тиски. Коул чувствовал, как грудь его распирает от чувства, поднимавшегося изнутри тягучей горячей волной. Он знал, что это за чувство, распознал его, хотя оно было прежде ему незнакомо.

И он не хотел давать ему имя.

И сделав вид, что ничего не произошло, Коул сосредоточился на простых ритмичных движениях, на трении тел. Все, что нужно, чтобы получить разрядку. С этим как раз все обстояло просто.

Но Эрин не искала легких путей. Простые решения не для нее. Она уткнулась лицом в выемку между шеей и плечом, и он кожей почувствовал ее горячее дыхание, губы, покрывавшие его шею быстрыми жаркими поцелуями. Она не дала ему остаться в зоне комфорта.

Ее нежность взывала к самым глубинам его души, к той ее части, что была закована в лед. Она украла у него способность оставаться безучастным. Теперь он уже не мог притвориться, что все, что ему нужно, – это утолить потребности плоти. Теперь в процессе участвовали не просто тела, но и все то, что наделяло их способностью мыслить и чувствовать. Не одной лишь ее плоти он хотел, а ее всю. Еще один толчок, и, должно быть, он задел самую чувствительную эрогенную зону, потому что Эрин приподнялась ему навстречу и, застонав, воскликнула:

– Еще! Господи, еще!

Коул заставил себя открыть глаза. Руки ее все так же были за головой, глаза затуманены экстазом, лицо разрумянилось, губы припухли. Он не мог отказать ей в просьбе.

Неведомо каким усилием воли сдержавшись, он весь ушел в процесс, стараясь снова и снова попасть в ту самую точку. Она закатила глаза и, кажется, даже прекратила дышать на мгновение перед тем, как выкрикнуть его имя.

Коул терпеливо ждал, когда дрожь ее утихнет, и лишь затем позволил себе получить вожделенную разрядку. Он словно утратил всякое представление о времени и пространстве. Еще никогда он не испытывал такого всепоглощающего наслаждения.

Коул приходил в себя чертовски долго, а когда очнулся, то обнаружил, что лежит, накрыв ее своим телом, с которого струится пот. Ни одного постороннего звука не проникало сюда – слышно было лишь их дыхание. И первое, что пришло ему в голову, – что эта тишина такая уютная, ничуть не напряженная. И только потом он осознал, что все еще в ней.

И ему это нравилось.

Он вышел из нее, и она протянула недовольно:

– Не уходи.

– Я тяжелый. – И ему надо было побыть одному. – Я вернусь, – пообещал Коул, юркнув в ванную, чтобы привести в порядок тело и мысли.

Глава 13

Когда из ванной донесся звук льющейся воды, Эрин пришла к выводу, что Коул не вернется в кровать. Она снова надела пижаму, подошла к окну и приподняла штору так, чтобы увидеть, что за окном. Внизу был внутренний дворик, выложенный голубовато-серым камнем, у дальней стены печь для барбекю из кирпича. По всему периметру вдоль стен росли цветы самых разных расцветок. Такой красивый вид, и все настоящее, даже потрогать можно.

Только чужое. И Коул тоже никогда не будет ей принадлежать.