Удалённые файлы (СИ)

Второй день своей работы в полиции Джуди ознаменовала поимкой жулика, укравшего из цветочного магазина семена Рапум Лунатикум. Буйволсон, не привыкший напрягать извилины, обозвал семена цветов репчатым луком. И это был первый случай, когда недальновидный босс дал нам с Морковкой шанс проявить себя. Рапум Лунатикум — не просто синие цветочки, которые охраняют от гусениц и колорадских жуков ценные культуры. Сок этих цветов вызывает помутнение рассудка и неконтролируемые вспышки агрессии, а главное: их второе название Ночные горлодёры. Теперь нам оставалось лишь найти того, кто скупал семена Ночных горлодёров и использовал их сок против хищников. Не так давно я упоминал барана Дугласа. Он остался верен своей любви к природе, к тому же, в прошлой жизни он, скорее всего, был алхимиком. После ареста любитель цветов и лесных пейзажей стал более осмотрителен и поместил свою лабораторию в вагоне поезда метро.

Непросвещённый посетитель принял бы лабораторию Дугласа за великолепную оранжерею колокольчиков-мутантов: их крупные венчики с острыми голубыми лепестками плотоядно смотрели вверх. Устоявшийся запах спирта сразу напомнил мне о производстве Лунного сияния *, крепкого напитка, который изготавливался нелегально, под покровом ночи. Впрочем, прошлое аппарата, который я увидел, также было неразрывно связано с «лунным бизнесом». Аппарат представлял собой систему, состоящую из огромного металлического бака с краном и стеклянных колб разной величины, соединенных извилистыми трубками. Алхимик не заставил себя долго ждать. Судя по всему, изготовление экстракта Ночных горлодёров приносило ему немалые доходы: мой старый знакомый стал ещё упитаннее. Он надел лабораторную маску, вылил настойку из лепестков в перегонный куб и открыл кран. Голубая жидкость, постепенно принимая ядовито-бирюзовый оттенок, поднялась и заструилась по трубкам из одной колбы в другую. Система заканчивалась небольшим устройством, наполняющим готовым экстрактом маленькую капсулу. Киллер-самоучка деловито зарядил револьвер капсулой и положил его в чемоданчик. В этот момент его телефон зазвонил — киллер получил задание и весьма самоуверенно заявил, что о результатах заказчик узнает из последних новостей. Затем Дуглас совершил крупную ошибку: он пошёл открывать двери. В следующую секунду непризнанный гений, только что узнавший по телефону имя следующей мишени, сам превратился в цель для коронного удара Джуди Хоппс. Джуди заперла дверь, а я схватил чемодан с револьвером и капсулами. Тут Морковка заявила, что этих вещественных доказательств мало, и «необходимо взять всё, что есть».

На поездах противоугонные устройства, как известно, не установлены, но, если тот, кто не имеет внутреннего стоп-крана, присваивает себе роль машиниста, экспресс рискует сойти с рельсов, что и произошло.

Увы, взять в качестве вещественных доказательств всё, что есть, нам так и не удалось. Морковка, ещё не прошедшая стадию юношеского максимализма, слегка приуныла, но чемоданчик, который я всю дорогу не выпускал из лап, сразу повысил её настроение. В эту минуту горящий обломок взорвавшегося поезда триумфально просвистел над нашими головами.

Мы решили выбраться из подземки через зоомузей, тот самый, в котором ты работала контролером, когда мне было года четыре. Ты очень надеялась на то, что каждодневное посещение очага культуры расширит мой кругозор. Однажды какой-то гиппопотам в очках, страдающий от дефицита общения, решил рассказать тебе о своей диссертации. Дискуссия затянулась надолго, и ты заметила моё исчезновение лишь тогда, когда завыла сигнализация. Круглая ниша, имитирующая живописный, неиспорченный прогрессом уголок природы, притягивала меня давно. Умело изготовленные из пластика огромные глыбы и поблескивающие среди искусственной зелени ручьи казались мне настоящими, а большерогого оленя, вечно пьющего воду с застывшими пузырьками, я считал живым. Казалось, как только я спущусь в нишу, ручьи зажурчат, а замшевый олень, набитый поролоном, начнёт с аппетитом жевать пластиковую траву. Конечно, после этого инцидента тебя уволили с работы.

У входа возвышалась статуя мамонта с копьём, но оценить мастерство скульптора мы не успели, потому что нас ждал очередной сюрприз. Увы, этой ночью уровень культуры повышали не только мы, но и мисс Барашкис.

Вот и наступил кульминационный момент моего рассказа, сейчас не время для ностальгии и философии, но я не могу не вспомнить рассказ Джуди о том дне, когда Златогрив произносил торжественную речь о равных возможностях, а мисс Барашкис, в очередной раз униженная мэром, металась в поисках полицейского значка. Вручая значок, заместитель мэра сказала: «Поздравляю, офицер Хоппс. Сегодня великий день, особенно для тех, кто поменьше». Иногда склонная к самоедству Морковка говорит, что, если бы в нужный момент она обратила внимание на слова своей «подруги из мэрии», многих неприятностей можно было бы избежать. Но я отвечаю на это: «Планы тех, кто стремится к власти — лишь ничтожная часть замысла Того, кто вечно правит миром».