Удалённые файлы (СИ)

Общество навешивает ярлыки. Одни смиренно их носят, другие пытаются сорвать, а третьи выгодно используют. Ярлык жертвы самый удобный из всех: тебя всегда пожалеют, простят, оправдают, и, конечно, никогда ни в чём не заподозрят.

Мисс Барашкис оказалась заказчиком и идейным вдохновителем Дугласа.

Спасаясь от Барашкис, Дугласа и прочих обиженных представителей семейства стадных, Джуди сильно поранила лапу. Чёртовы деятели науки понаставили повсюду муляжей наших далёких предков. Я отыскал в кармане платок и перевязал рану. В платке были завязаны несколько ягод голубики, которым не суждено было пропасть даром, ведь мне тогда пришла

в голову неплохая идея, позволяющая в полной мере узнать, насколько полезен этот продукт. Должен сказать тебе, что каждодневное пребывание в музее, хоть и не обогатило мой внутренний мир, зато помогло нам создать благоприятную ситуацию для задержания преступников. Ведь это необходимо для взятия нарушителей закона с поличным. Я знаю планировку здания очага культуры лучше, чем собственную квартиру. Я целенаправленно дотащил Морковку до пластиковой имитации древнего пейзажа. Нас столкнули в нишу, чемоданчик Дугласа остался наверху.

— К чему такая спешка, Дуглас? Боишься промахнуться? Я в нише, ты наверху — как видишь, никуда не денусь…

— Помолчи хоть раз в жизни, Уайлд, — вкрадчиво произносит непризнанный гений. Желая доказать мне, что абсолютно спокоен, он немного опускает револьвер. — Лучше подумай о чём-то вечном.

Мне необходимо как можно скорее вызвать его на откровенность. А чтобы добиться от собеседника откровенного признания, нужно вызвать у него либо горячую симпатию, либо ярость.

— Великодушно прости, но я не собираюсь молчать, — я произношу эти слова цинично ухмыляясь, — ведь мой разум доживает свои последние минуты. После твоего выстрела он утонет в моей первобытной кровожадности.

— Что ты больше ценишь, Уайлд: мозги или жизнь?

— А ты что больше ценишь, Дуглас? Впрочем, мозги ещё при рождении тебе не достались.

— Не время упражняться в остроумии, поставщик мороженого. Сейчас ты растерзаешь свою напарницу, и это будет лишь проявлением сущности хищника.

— Не знаю, как насчёт хищников, и конкретно, лис, но баранам, особенно таким, как ты, эволюция не принесла ничего, кроме вреда. Лично тебя она научила лишь заряжать копытами револьвер. Кстати, меня удивляет твой ранний склероз. Вспомни: если бы не оказанная мной когда-то услуга, ты давно был бы за решёткой…

Дуглас направил на меня дуло револьвера, но не выстрелил.

Великолепно! Я задел его за живое. Бросаю взгляд на Морковку — она незаметно кивает мне. Офицер Хоппс ждет своего выхода на сцену. Умный кролик…

— Ты спасал свою шкуру, Уайлд. К тому же за тобой числится один должок.

Очевидно, упрямый баран хочет отыграться напоследок, обращая на меня всю свою ненависть к хищникам. У него есть, что мне сказать, иначе я давно получил бы выстрел.

— Что-то не припомню, чтобы я брал у тебя взаймы.

— Лично ты мне не задолжал. А вот Алан Коут… Это имя ни о чём тебе не говорит?

Я вспоминаю твой совет: «Чтобы справится с эмоциями, Никки, сделай три глубоких вдоха».

— Я знаю имена своих родителей, Дуглас. Но впервые слышу о том, что непризнанные гении любят ворошить прошлое.

— Думаю, что сейчас самый подходящий момент для этого. Незадолго до твоего рождения этот любитель автогонок унёс на тот свет кругленькую сумму. Кстати, его погубили жадность и тяга к острым ощущениям. А я сделал большую ошибку, когда…

— …Когда появился на свет.

— Вижу, твоя мать не научила тебя нормам этики, Уайлд. Перебивать собеседника невежливо. Мой талант проявился в очень раннем возрасте, позже я создал особый раствор, способный «превращать» пластик в любой драгоценный камень. Всё зависит от пропорций раствора, добавляемого в покрывающее вещество. Можно имитировать не только внешний вид, но и вес камня. Я легко штамповал украшения из жемчуга, алмазов, янтаря… А твой отец имел способность продавать кому угодно и что угодно, поэтому я и согласился на это треклятое сотрудничество.

— И, я так понимаю, два юных дарования встретились и не поделили славу?

Морковка сердито косится на меня, она хочет сказать что-то вроде: «Клиент давно дозрел, воздержись от красноречия хотя бы сейчас». Я медленно опускаю веки.

— Нет, Уайлд, слава в нашем деле ни к чему. Мы не сошлись во мнениях, когда делили гонорар. Коут присваивал восемьдесят процентов от общего заработка. В конце концов, мне это надоело.

Джуди улавливает малейшие изменения в моей мимике и вздыхает облегчённо. Знаю, она рада, что ручка-диктофон у неё, а не у меня. Напарница поглядывает на меня с легким недоверием. Не волнуйся, Морковка, я очень воспитан и не стану его перебивать. Дуглас упивается триумфом, ему нет дела до немого диалога пленников пластиковой фантазии.

— Я заблокировал тормоза его машины, Уайлд. Мой гонорар сгорел, но сейчас ты заплатишь мне за всё, как наследник.

Я вздрагиваю и, чтобы овладеть собой, снова делаю глубокий вдох, проглатывая ком, подступивший к горлу.