Удар катаны (СИ)

Речь произвела неоднозначное впечатление в разных странах. В России, Италии и Испании получила широкое распространение шутка, что выслушав эту речь султан «испытал внезапное и сильное облегчение», с намеком на облегчение в сортире. Во Франции речь подействовала словно неожиданный взрыв бомбы. Шовинисты тотчас потребовали извинений, серьезных действий и чуть ли не немедленного объявления войны. Даже более острожные круги настаивали на необходимости получить от германского правительства удовлетворительные разъяснения и гарантии невмешательства в двусторонние отношения. Воинственно настроенный министр иностранных дел Делькассе, удержавшийся на своем посту после падения предыдущего правительства, немедленно вызвал немецкого посла Гуго фон Рандолина и вручил ему ноту с протестами по поводу «недружественных действий и речей» и требованием объяснений по этому поводу. Ходили слухи, что на заседании правительства он требовал немедленного предъявления ультиматума немцам, с требованиями не вмешиваться в действия Франции и угрозой начала войны в противном случае. Но судя по тому, что никакого ультиматума официально не появилось его не поддержали ни министры, ни премьер Рувье. Однако обмен нотами между Германией и Францией продолжался, становясь все более угрожающим. К «войне нот» присоединялись и некоторые другие страны. Ситуация постепенно накалилась до такой степени, что многие уже ожидали скорого начала войны. Англичане привели в готовность флоты Канала и Средиземноморский. В Австрии начали расконсервацию стоящих в резерве броненосцев. В Германии и Франции отменили отпуска офицерам и начали предмобилизационные мероприятия на железных дорогах. А затем начали частичную мобилизацию в приграничных корпусах. И только Россия хранила внешнее спокойствие. Оставив при этом Средиземноморскую эскадру в усиленном отрядом адмирала Небогатова составе. Предназначавшиеся для Тихоокеанского флота линкор «Сисой Великий» и броненосный крейсер «Баян», а также пятерка больших контрминоносцев, стояли на рейде Крита вместе с североморскими линкорами «Ослябя» и «Пересвет» и крейсерами «Аврора», «Паллада» и «Артемида» и тройкой балтийских контрминоносцев. К тому же были объявлены большие флотские учения на Балтийском море. И все… Позднее выяснилось, что активное, хотя и не афишируемое участие в «дипломатическом сражении» принял лично Михаил II. Его конфиденциальные послания к Вильгельму II, президенту Лубе и премьер-министру Рувье, королям Эдуарду VII, Виктору Эммануилу III и Альфонсо XIII помогли утихомирить разбушевавшиеся страсти и договориться о созыве конференции по разрешению кризиса. В результате европейские дипломаты начали подготовку к встрече на уровне специальных посланников. Поначалу местом проведения конференции считались Танжер или Мадрид, но, наконец, местом проведения конференции стал Альхесирас на юге Испании, в нескольких километрах от Марокко. Конференция началась в январе следующего, 1907 года. С первых же заседаний стало ясно, что представителей Германии Радовица и Татенбаха поддерживают только представители Австро-Венгрии. Русский уполномоченный Кассини вел себя пассивно и не пытался даже оспаривать ни одного предложения любой из сторон. Так же вел себя шведский дипломат. Американский посланник Генри Уайт на первом же заседании сделал заявление от имени правительства:

— Правительство США ... присоединяясь к постановлениям и декларациям конференции... и соглашаясь на применение их в отношении американских граждан и интересов в Марокко, не принимает на себя никаких обязательств и никакой ответственности за меры, которые могут потребоваться для проведения в жизнь упомянутых постановлений и деклараций.

И в дальнейшем американец оживленно участвовал лишь в обсуждении вопросов, связанных со свободой торговли и разнообразными концессиями. Представители же Великобритании, Бельгии, Италии, Испании, Голландии, Португалии как правило дружно поддерживали французов, возглавляемых лично бывшим премьер-министром Рувье. Но даже несмотря на то, что германские дипломаты действовали практически в одиночку, быстро сломить их сопротивление не удалось. Тем более, что и представители султана не очень торопились идти навстречу французским требованиям, понимая, что в результате могут попасть под власть Франции. Ее не прервали даже после сообщения о начале новой русско-японской войны, поступившем в начале марта. Поэтому заседали дипломаты вплоть до апреля. Без поддержки остальных участников конференции, за исключением австро-венгров, немцы были вынуждены принять соглашение. В итоге конференция все же закончилась принятием документа, сохраняющим независимость Марокко.