Удар отложенной смерти

– Да. Она с сыном приехала в гости к мачехе. Заодно навестила нас здесь, а теперь опаздывает на электричку. Не хочет с автобусом связываться.

Андрей всё никак не мог избавиться от странного чувства. Ему было жаль Кислякова, как жалеют уличного пса, сбитого машиной. Жил бы, дурак, куда тебя только понесло!..

Он думал, что сам никогда не прикончил бы ни Валерия, ни Беллавина с Мажоровым. На обиженных Богом не обижаются. Ну, уродились такими – тупыми, внушаемыми, ведомыми. И убили их сейчас, как животных. Прикончили, будто заразных, паршивых. Их даже можно сейчас пышно похоронить, но всё равно не человеческие это будут похороны, а собачьи. Такие, как устраивают своим четвероногим любимцам миллионеры…

Около автобуса переступала разноцветными унтами симпатичная дамочка в кроличьей жакетке – следователь городской прокуратуры Выборга Элла Рашидовна Шогорова. Рядом с ней мёрз длинный очкастый мальчишка – тот самый сын Ричард. Андрей знал, что у Эллы есть и десятилетняя дочь Астра.

Заметив Андрея, Элла протянула руку и пошла ему навстречу, напевая:

– Прокати нас, Андрюша, на «рафике», до Финбана ты нас прокати!

Восточная красавица лучисто прижмурилась, откинув назад голову в песцовой шапке. Пальчики Эллы, несмотря на мороз, оказались тёплыми и душистыми.

– У нас с сыном через полчаса электричка – без тебя определённо опоздаем. Жена моего отца ничего не желает знать о чужих проблемах. Надо сидеть, не дыша, и слушать только её коммунально-кухонные истории…

– Наверное, твой отец мало ей внимания уделяет…

Андрей попросил двух ребят потесниться, и Ричард с трудом пролез на единственное свободное место. «Рафик» был один на весь отдел и постоянно использовался на полную катушку, Сейчас он вновь был набит до отказа. Поэтому Озирский, наплевав на правила приличия, устроил Эллу у себя на коленях. Та, положив голову на плечо благодетеля, нежно обняла его за шею.

Их знакомству стукнуло три года. В начале восемьдесят седьмого, когда Андрей работал ещё в таможне, они с Эллой провели в кабинетах и на станциях около трёх недель. Если бы не сумасшедшая нагрузка и постоянное присутствие посторонних, крепкая дружба переросла бы во флирт, а то и в служебный роман. Но трудно закрутить с матерью семейства, которая после окончания рабочего дня должна ещё и по магазинам пробежаться, и ужин приготовить, и дочку из садика забрать, и у сына уроки проверить…

– Да нужно папе моему слушать бабские сплетни! – скривилась Элла. – Для этого я есть. Ну, скажи, вот ты Ленке много внимания уделяешь? Только честно!

– Она на это и не претендует.

Андрей перевёл дыхание и осторожно пошевелился. Из-за того, что всё тело болело, держать женщину на коленях было очень трудно. Но тут из-за пелены падающего снега показались шпиль и часы Финляндского вокзала.

Элла тихонько шепнула Андрею на ухо:

– Ходят слухи, что ты прибавления в семействе ждёшь… Или врут?

– Да нет, правда.

– Ты же был против многодетности. Помнишь, в Выборге надо мной смеялся, хотя у меня только двое? Или теперь пересмотрел свои взгляды?

– Меня не могут обмануть бандиты, но может собственная жена. Когда она призналась, ничего сделать было уже нельзя. Хитрюга, каких мало. Твоя электричка десять минут ещё простоит?

– Простоит-то простоит, но пока добежим… Хочется всё же не торчком ехать до Выборга. Так что огромное спасибо тебе, Андрей, и береги себя. Елене привет. Сына, вылезай!

Пока Ричард протискивался между плечами и коленями пассажиров «рафика», снова наклонилась к уху Андрея.

– Какая-то у нас там опять история с контрабандой. На этот раз гору золота везли, представляешь? Офонарели совсем уголовнички! Ничего пока не слышал? Растворили в «царской водке», и в таком виде пытались протолкнуть за кордон. Мне кажется, что на таможне получили сигнал, иначе ни за что не догадались бы!

– Нет, до меня не дошло покамест. Я ж весь день просидел в крематории.

Озирскому не хотелось сдаваться в подробности. Да и Элла рисковала опоздать на электричку, что вызвало бы море слёз у маленькой Астры.

– Тьфу, ужас какой! – Шогорова вздрогнула. – Не слышал, значит? Квело, друг, работаешь! – поддразнила она.

А потом, захлопнув дверцу, долго махала вслед «рафику». И лишь после того, как красные огоньки пропали в метели, она схватила сына за рукав и бросилась на перрон. Электричка уходила через пять минут.

* * *

Они ехали по белой дороге, и снежок быстро заметал наледь. Били в лицо лучи встречных фар, нервируя Озирского сильнее обычного. В Управлении, конечно же, придётся долго объяснять, как удалось получить информацию о золоте. Не хотелось бы рассказывать про Обера – пусть лучше о контакте знает один Захар. Андрей как гипнотизёр на учёте не состоял, подписку о неприменении не давал. Но всё равно над ним постоянно висела угроза всевозможных санкций за использование в работе недозволенных методов воздействия.