Удар отточенным пером

– Скандалить. Только скандалить! Нам, конечно, будет труднее завоевать сочувствие широких масс, так как в нашем арсенале только законные методы, а они не столь убедительны. Но делать нечего – нас активно втягивают в скандал, поэтому нам остается только принять в нем участие.

Глава 19. Необыкновенное происшествие

Заговори, чтобы я тебя увидел.

Сократ

В то самое время, как Виктория собралась ввязаться в публичный скандал с профсоюзом, у меня разворачивался свой небольшой скандалец. Я решил воспользоваться однодневной передышкой с судами по-своему. Наверное, какой-нибудь д’Артаньян или граф де Ла Фер назвали бы это делом чести. В современной же ситуации определение тому, что я собирался сделать, уже не подбиралось с такой легкостью. Есть на языковой карте ряд белых пятен – как в анекдоте: «жопа есть, а слова нет». Как нет в английском языке точного соответствия нашему понятию «застольная беседа»: table talk – это ведь не совсем то же самое. Как не переводится на многие языки понятие «порядочность», так и мое дело, судя по всему, относилось к одному из тех не выраженных еще современным русским языком понятий.

Тем не менее, не зная имени явлению, я был совершенно точно готов и вполне решился. На всякий случай даже не стал писать парням в «Философию эротики», хотя, скорее всего, они нашли бы мое дело вполне эротичным, во всяком случае ничуть не меньше эротичным, чем компы, голые бабы или военная техника. Но я втайне подозревал, что все вместе они могут вдруг подобрать название. И вдруг название это окажется каким-нибудь глупеньким или смешным, потому что, какие бы благородные помыслы ни рисовались моему воображению, если взглянуть на вещи объективно, то я собирался перечеркнуть результат своей месячной практики в деревне, давшейся мне ценой долгосрочного отказа от благ цивилизации.

Вот так сложно на целый невнятный абзац можно описать намерение набить морду. Итак, я собирался в Старое Озерное, к человеку, чьи последние подвиги я назвал «с дымящимся наперевес». Психологи могли бы признать мое поведение замещением, параноидальным переносом или чем-то еще. Не скрою, тот самый неведомый другой, который волновал мое воображение с того момента, как Марго сообщила о его существовании, со всей материальной полнотой вдруг воплотился в образе главного ветеринарного врача Старого Озерного. Волновал ли меня тот факт, что Валеев в два раза старше и на данный момент времени является моим непосредственным начальником? Или то, что мы с теткой взялись за дело, которое он нам предложил? Или хотя бы то, что он имел все же весьма косвенное отношение к моим истинным душевным терзаниям? Волновал. Однако намерений моих это не меняло.

По официальной версии, я ехал к Валееву за бумагами по практике. Тем не менее я прихватил газету, где рассказывалось про подкаты врача к практиканткам, и имел совершенно определенные виды на разговор по этому поводу. Несмотря на то что сейчас перед моими глазами разворачивалась настоящая информационная война компроматов, где правда и ложь легко менялись местами, я твердо верил, что в случае с Валеевым дым был с огнем. Тому имелись веские причины: девчонки были вынуждены менять место практики, а само хозяйство Старое Озерное точно не обладало и пятью процентами того стратегического значения, каким обладал завод «Русский минерал», поэтому вряд ли Валеев сможет отговориться тем, что это целенаправленная атака. Это не имело смысла.

Снег падал крупными хлопьями и, казалось, на этот раз устраивался основательно. Морозы стояли небольшие, но ранним утром, когда первый автобус отправился в Старое Озерное, я все-таки основательно замерз.

Легко пробежавшись по застывшей наконец дороге от свинарника до коровника, Валеева я не обнаружил. Главврач мог быть где угодно, это, черт побери, его царство-государство: в энергоблоке, на молочном или колбасном производстве, на складах, но я решил сначала проверить у него дома. Открыв знакомую низенькую калитку, я увидел на припорошенной снегом бетонной дорожке свежие следы двух пар ног. Судя по размеру следа, это был сам Валеев и с ним кто-то ростом поменьше. Следы вели от калитки к дому.

Наличие свидетеля не радовало, но я решил действовать по обстоятельствам, прошел по дорожке к двери и позвонил. Мне не ответили. Я изо всех сил постучал кулаком, но дверь неожиданно поддалась и открылась сама.

Пройдя сени, я оказался в главной комнате валеевского дома, которая служила ему столовой, комнатой отдыха и залом для приема гостей. Здесь мы не так давно пили хреновуху. Я знал, что дальше располагались спальня и пара еще каких-то помещений, где я никогда не был.