Удар током

Офицеры переглянулись. Серебряков вернул распечатку и вопросительно посмотрел на генерала.

— Ну вот, товарищи, новый сигнал. Скучать не приходится — ещё один попаданец, Панкратов, турист или возвращенец сами решайте. Объект разработки для нашего нового сотрудника, — генерал посмотрел на на Соболева, — гражданина допросит местный сотрудник, затем Панкратова командируют к нам. Когда будет готово досье, вас ознакомим. Больше не задерживаю.

Полковник и его подчинённый вновь отправились в картотеку. Архив встретил полной тишиной и миловидной сотрудницей в звании капитана. Соболев изучающе пробежался взглядом. Пока дама изучала допуск, пока набирала документы в хранилище, питерские осматривались в небольшом помещении читалки. Полковник улыбнулся, тихонько толкнул локтем старлея и тихо сказал:

— Ничего дама, а Вить? До чего же идёт бабам форма, переодень в штатское и особый военный шарм вмиг пропадёт.

Баба в форме выкатили тележку с папками, офицеры по очереди расписались в журнале. Соболев с уже нескрываемы интересом поглядывал на сотрудницу. Та демонстративно выставила на показ правую руку с обручальным кольцом на пальце. Взгляд Соболева потух. Краем глаза отметил усмешливое выражение Серебрякова, пора заняться делом.

18. Перечень мероприятий

Серебряков и Соболев до возвращения в Ленинград, работали с в архиве московских смежников. Материал словно из фантастического романа о будущем страны, что ни страница, то сенсация. Война в Афганистане, перестройка, объединение Германии, реформатор и могильщик Советского Союза Горбачёв. Здесь же расслоение общества, ГКЧП, нищета народа и криминальный беспредел девяностых. Информация обжигала и пугала Соболева, слава богу, глобальной войны не предвидится, но гонка вооружений похоронила страну, вот что главное! Серебряков сказал, что на основании этих подробных данных, изложенных "туристами", составляются аналитические и исторические справки, которые отправляются на самый верх в Политбюро. Всё смешалось в кучу: развитой социализм, который так "развился", что изжил себя, рыночная экономика, бандитские войны, вседозволенность, открытые границы, новые технологии, новое искусство, новое мировосприятие.

Уже перед отъездом, возвращая документы сотруднице архива особого отдела, Соболев начал осознавать, что стоит на пороге исторических событий, о которых знают несколько десятков человек в мире, но одновременно является носителем информации, за которую правозащитников или прозорливых граждан, просто уничтожат в психушке или сгноят на зоне. Будущее само ворвалось в размеренную жизнь совка в образе нескольких попаданцев, которые не могли объяснить причин, но охотно делились своими знаниями. И получается, что Соболев стал на одну доску с всезнайками из будущего. Мурашки по телу, но разве ему, учёному не интересно это направление в работе, выхолощенное от политики, направленное на претворение в жизнь мечты человечества заглянуть в будущее и скорректировать свои дела нынешние? Как это поможет в разработке рабочей модели, он пока не знал, но теперь твёрдо уверен, что в этой отрасли науки, где вопросов больше чем ответов, всё тесно взаимосвязано и ждёт всестороннего изучения и глубокого анализа.

В Ленинград возвращались поездом. В вагоне-ресторане, за плотным обедом под выпивку, Серебряков признался, что в командировки старается ездить по железной дороге, а полёты стал избегать после истории с лайнером ТУ-124. Соболев заинтересовался.

— Может расскажите, товарищ полковник?

После третьей рюмки водки, ветеран разговорился и поведал, как летел в августе шестьдесят третьего из Таллина в Москву для доклада. Над Ленинградом у самолёта случился технический сбой — отказ гидросистемы выпуска и уборки шасси. Сначала заклинило переднюю стойку, а затем фатальная неисправность: заглох один из двух двигателей, чуть позже остановился и второй. Экипаж принял решение сажать сорокатонный самолёт на Неву, что само по себе неслыханная смелость и риск. Приводнение прошло благополучно, жертв избежали благодаря мастерству пилотов. Шок, испытанный пассажирами и свои впечатления в салоне самолёта, полковник оставил за кадром. История не получила широкой огласки по решению властей и о ней постарались забыть.

— Ничего себе, а что же с лётчиками? Это же выдающийся поступок, пример мужества и тянет на звезду героя. — задал вопрос потрясённый Соболев.

— Известно что командиру экипажа и штурману подарили двухкомнатные квартиры. Про награды не слышал. Комиссия из Москвы долго разбиралась. Знаю, что в столице высокое начальство чрезвычайно недовольно историей с приводнением, а как же — такой позор министерства гражданской авиации. Там на верху, чрезвычайное происшествие запретили упоминать в прессе. Так что сам понимаешь главное, это замять скандал, тут не до наград.

— Но как такое утаишь, уверен, что весь город знал.