Удар током

— Виктор Сергеевич, вкратце опишу направление наших работ. Ничему не удивляйтесь, быстро привыкните. Итак: мы изучаем пространство-время с замкнутыми непространственноподобными кривыми, по сути теорией машины времени. У лаборатории уже имеются интересные наработки, с которыми познакомитесь в ближайшее время. Кроме того, ОЛИБ тесно сотрудничает с особым аналитическим отделом, приписанным к главному управлению КГБ СССР. Наша деятельность и полученная информация, как вы понимаете, носит закрытый характер, поскольку точно известно о подобных исследованиях в США и Англии. Общие вопросы будем решать по мере поступления.

Учёные обсудили специфические темы по профилю исследований. Также время работы, систему связи, размер оклада и премии, наконец, график отпусков. Стандартная рутина при трудоустройстве, если бы не таинственность и волнение перед грядущими испытаниями, что держали Соболева в тонусе. В голове крутился главный вопрос — неужели машина времени? Как учёный физик, Соболев допускал гипотетически создание подобного устройства, знал работы Курта Гёделя, нашедшего решение для составленных Эйнштейном уравнений гравитационного поля, описывающих вращающуюся Вселенную. Чётко помнил главный вывод Гёделя, что теория относительности не исключает перемещения во времени. Но как, в условиях закрытой лаборатории, воплотить в реальность мечты человечества о путешествиях в пространстве? Над такой загадкой бьются учёные всего мира.

Для Соболева наступила новая творческая пора. Как и обещал, при знакомстве Николай Трофимович Серебряков, работа оказалась "интересная и перспективная". Виктор с головой ушёл в исследования и решение отдельных задач. Спустя пару месяцев, Доос выделил умного, усердного и подающего большие надежды кандидата физико-математических наук. Не забывал о Викторе Сергеевиче и Серебряков. Куратор присматривался к протеже, часто беседовал с ним, чем расположил к себе молодого физика. Со временем выяснилось, что Николаю Трофимовичу пятьдесят пять, а до того, как организовать и возглавить ОЛИБ, работал во внешней разведке. Спустя год, Серебряков совершенно неожиданно для Соболева предложил получить специальные навыки на курсах КГБ, в так называемой "школе № 401", готовившей сотрудников наружного наблюдения. По мимо общих дисциплин, абитуриент 2-го контрразведывательного факультета обучался по специальной индивидуальной программе. После науки о природе, изучающей общие свойства окружающего мира, Соболев окунулся в новый мир тайных операций. Курсант изучал юридическое, военное, особые дисциплины. Много внимания уделялось изучению научной спецлексике английского языка. По окончании курсов, летом 1968 года, лейтенант запаса, получил следующую звёздочку, корочки сотрудника и допуск к служебным документам.

Поскольку учёба на курсах занимала почти всё свободное время, Соболев временно отошёл от работы в ОЛИБ, но иногда посещал лабораторию, по мере возможности принимая деятельное участие в исследованиях. По окончанию учёбы молодого сотрудника вместе с начальником ОЛИБ, вызвали в Москву на Лубянку. Полковник Серебряков представил Соболева генералу. Высокий чин, сам вид которого внушал уважение и страх, долго беседовал с Виктором Сергеевичем, бросая на стажёра взгляды, от которых становилось тревожно. Разговор шёл на общие темы, затем генерал плавно подвёл беседу к новой специфике работы выпускника. Наконец, тяжело поднялся, остановив жестом подскочившего подчинённого, достал из сейфа объёмистую папку и протянул Петрушевскому.

— А теперь, Виктор Сергеевич, ознакомьтесь с документами. Здесь подобрана малая часть, чтобы быстрее охватить материалы и проникнуться темой. Читайте внимательно, отвлекать не станем, а мы с полковником попьём чайку в соседнем помещении. Если желаете, пересаживайтесь в кресло. Думаю, полчаса хватит, чтобы охватить сферу нашего интереса. Вопросы позже. Пойдём, Николай Трофимович.

Загадочный начальник и Серебряков вышли. Обстановка кабинета располагала: отсутствие казёнщины, зелень, обитая кожей мебель, тихо, уютно, серьёзно и ответственно. Соболев открыл папку и достал документы. То что узнал из сухих строчек рапортов и служебных записок, повергло в шок! Соболев углубился в чтение, лишь однажды оторвавшись на громкий телефонный звонок. В генеральских покоях звук растекался требовательным сигналом, пока трубку не поднял секретарь и вокруг учёного вновь сгустилась тишина. Старший лейтенант лихорадочно листал справки, рапорта, служебные записки, стараясь выхватить и запомнить побольше. Через полчаса в голове сложилась общая картина и надо сказать резко отличалась от обывательских представлений Виктора Сергеевича Соболева.