Удар током

— Привет, Виктор Сергеевич, давно не виделись! Сегодня уж ладно, я тебе утром надоел, а завтра к десяти в кабинете, появилась интересная информация. У тебя как дела?

— У нас тоже новости, доложу при встрече.

На следующий день Серебряков внимательно слушал доклад подчинённого, изредка задавая вопросы:

— Однако! Есть о чём сообщать в Москву. Извини, за дурацкий вопрос — это не ошибка? А не мог лаборант отвлечься, не уследить, а таракан убежать?

— Николай Трофимович, в нашем деле могут быть только чудеса. Стартовая подложка или попросту основание перед прибором накрывается пластиковым коробом, объект находится в прозрачном контейнере. Делается так, чтобы во время эксперимента, под воздействием гравитационного поля, биологический объект в случае взрыва не разлетелся по лаборатории. В данном случае Чистяков клянётся, что зафиксировал лишь небольшое свечение и прусак исчез.

— Что значит прусак, это в каком смысле?

— Да обычный рыжий таракан, в просторечии "прусак", якобы усатые попали в Россию из Германии. Собственно и всё. Многократно повторяли опыт по тем же настройкам, но пока ничего. Зато теперь есть стимул: рано или поздно опыт получится снова, затем на крысах, а со временем подойдём к испытаниям на человеке. Готов сам испробовать. Простите можно воды?

Соболев подошёл к тумбочке, на которой стоял телефон правительственной связи. Налил воды, вспомнил как первые дни, бегал в туалет наполнять графин водой из под крана, пока не появился новый сотрудник, стажёр. Ещё он знал, что в тумбочке ждали своего часа фужеры, бутылка марочного коньяка и коробка конфет. Выпил и повернулся к начальнику. Серебряков продолжил:

— Не торопись, дойдёт до серьёзных испытаний найдём добровольца, а ты, Витя, здесь нужен. Теперь слушай, помнишь разговор о физике-ядерщике? Москва дала добро на поездку "туриста" к нам в Ленинград. Зовут попаданца Зуев Валерий Игнатьевич, сорок восемь лет, с его слов "прибыл" из 1998 года. Работал в НИИ ядерной физики имени Скобельцына, при МГУ. Знаешь это заведение?

— Конечно знаю. Когда учился изучал монографию Скобельцына "Парадокс близнецов в теории относительности". Он, кажется, первый директор института.

— Так вот, нам опять ехать на вокзал, только на этот раз встречать гостя. Подробно побеседуем здесь, на месте. Если сочтёшь возможным привлечь к лаборатории, попробую договориться с Москвой. Мне интересна история Зуева, а ты задавай наводящие вопросы, главное пробей по своему профилю, тут я ничего не смыслю. Узнай как наука продвинулась в нашем вопросе к тому времени. Сейчас он проживает "заново" у родителей, учится на первом курсе МГУ. Подробности узнаем от него самого. Я читал его досье в Москве, с ним беседовали не раз, взяли подписку и приставили "опекунов". Зуев подробно рассказал свою историю но услышать подробности от первоисточника гораздо познавательней, согласен? Такие люди — уникальное достояние страны, их берегут как зеницу ока.

У Соболева перехватило дыхание, ещё бы: беседовать с человеком из будущего, да ещё по смежной профессии. Коллеги какое-то время обсуждали план беседы с попаданцем, затем собрались на Московский вокзал. Поезд прибывал в одиннадцать сорок с четвёртой платформы. Чекисты успели вовремя, состав как раз медленно втягивался в пространство между перронами. Из вагона чуть ли не первым выскочил мужчина крепкого телосложения и характерным изучающим взглядом. Выхватив из немногочисленной кучки встречающих Соболева и Серебрякова, сотрудник решительно направился к ним и взволнованно обратился к полковнику:

— Здравствуйте, Николай Трофимович. У нас ЧП — Зуев исчез! Вместе садились в Москве, без происшествий доехали до станции Бологое, затем вышел в туалет и пропал. Вещи на месте, в туалете и в тамбуре никаких следов. Кто знал, конвоировать его что-ли до толчка. Вызвал поездную бригаду, прошли по всему составу — нет и всё тут!

Полковник нахмурился, наклонился к столичному чекисту:

— Тише Андрей, чего голос повышаешь, люди кругом. Знакомьтесь — сопровождающий, наш московский коллега Андрей Николаевич, а это наш куратор ОЛИБ, Соболев Виктор Сергеевич. Давай-ка поехали к нам и всё расскажешь в подробностях, заодно рапорт напишешь. Москва ещё не в курсе?

— Нет, с поезда давать телефонограмму не решился, лучше отчитаться с Литейного.

В кабинете связались с Москвой, сопровождающий сотрудник доложил своему непосредственному начальнику. Затем начался доскональный разбор. Андрей Николаевич не оправдывался, а чрезвычайное происшествие с охраняемым лицом пытался подогнать под особые обстоятельства.

— У меня пока две версии: несчастный случай, например, нападение хулиганов или вагонных бомбил, с целью ограбления, а затем выкинули из поезда. Требуется дать поручение в линейные отделы милиции по маршруту на поиски пассажира. Это так же относится к такой версии, как побег, что маловероятно из-за возраста.