Удар током

— Распишитесь. Теперь послушайте. Никто вас не собирается "стирать", как вы изволили выразиться. Не надо так плохо думать о людях нашей профессии. Но определённые ограничения в дальнейшей жизни, сколько бы она не продолжалась в наших условиях, мы обязаны наложить. Ограничения простые: держать язык за зубами, поступками не вызывать вопросы окружающих и тесно сотрудничать с нашим особым отделом. Не забывайте, что для советских учёных вы представляете неоценимый интерес. А если допустить, что вы не единственный, что функционирует особая лаборатория, изучающая попаданцев. Если предположить что специалисты уже занимаются проблемами связанными с изучением будущего, парадоксами времени, четвёртым измерением и разработкой машины времени?

Петрушевский удивлённо уставился на комитетчика. Закурил новую сигарету и откинулся на стуле.

— Значит не так всё мрачно? Недооценил своё прошлое, вон оно как непросто.

— Я сказал, "если допустить". Торопится не будем, насколько я понимаю, всю свою жизнь, вплоть до аварии на подстанции помните? Вот бумага, ручка присаживайтесь к столу и сжато опишите события до момента, как потеряли сознание. Подробно не надо, можно коротко и по порядку, не сбивайтесь на мелочи. Я вас оставлю в кабинете, через часок загляну. В туалет не надо? Вот и славно, работайте.

Соболев вышел из допросной и запер дверь. Прошёл пару кабинетов по коридору и постучался к Серебрякову. Тут дело подходило к концу, Сноб расписался в бумагах и пожал протянутую руку полковника.

— Юрий Маркович, значит договорились. Помните про расписке о неразглашении государственной тайны. Огромное спасибо за выполненный гражданский долг, дальше сами, а вы эту историю забудьте как можно скорее. Всего хорошего, вот пропуск.

Серебряков проводил заявителя до двери, зашагал по кабинету, удовлетворённо потирая руки.

— Садись, Виктор, рассказывай.

Соболев прокрутил впечатления от попаданца. "Объект", если не знать подноготной, обычный подросток, ничем не отличающийся от сверстников. Запомнилась въевшаяся грязь под ногтями от работы на станке — типичный работяга, пролетарий. Среднестатистический гражданин, будущее страны, её рабочий класс. Но глаза, с затаённой печалью и болью прожитых лет, глаза попаданца из будущего. Начальник вопросительно смотрел на подчинённого. Старший лейтенант оторвался от размышлений и доложил:

— Парень толковый, но как специалист не представляет интереса. Жизненный путь не простой. Петрушевский рассказал, что в день провала или скачка в нашу действительность, закончил излагать автобиографию. Записи вёл в ноутбуке, то есть портативной электронно-вычислительной машине будущего. Предложил восстановить по памяти основные вехи, раз уже делал это для себя, пусть потрудится для Конторы. В данный момент излагает на бумаге. А пока, вот протокол допроса. Трудно объективно отметить психологические, волевые и другие качества попаданца, ведь перед нами иной человек. Как моделировать поведение личности, когда внешний облик и внутреннее содержание диссонируют, входят в противоречие с ролевой моделью. Что посоветуете, Николай Трофимович?

— Да, Соболев, талант докладчика пропадает, читать бы тебе лекции по психологии. Ладно, вот что думаю, Витя, оформляй Петрушевского под негласную работу. Прижми за длинный язык по пьянке, объясни ответственность перед наукой и так далее, придумай в общем. Станешь его куратором. Когда закончите, бумаги мне стол. Перед Москвой так и отчитаемся: оформили подписку о негласном сотрудничестве. Это выигрышно: парень под надзором и пригодиться может в нестандартных ситуациях.

21. Сексот

Серебряков не уточнил, а Соболев попытался понять, что за особые нестандартные ситуации. В силу небольшого опыта работы по профилю КГБ, офицер Соболев местами "плавал" в хитрых комбинациях и оперативных разработках авторитетного и опытного руководителя. А когда начинал путаться, жалел, что поддался на уговоры полковника и "размочил" карьеру физика, а точнее совместил функции сотрудника спецслужбы и учёного. В Викторе Сергеевиче боролись два антагониста: энтузиаст-учёный и безжалостный, расчётливый антагонист.

— А если не согласится? Что у него в голове с такими-то знаниями?

— Какие такие знания? Уж не больше наших. Никаких если! Это не диссидент, не идеологический противник, тем более не враг, а свой советский работяга. Мягко поднажми на паренька, он тебе нужен в первую очередь. Бесценный экземпляр, будешь знать историю страны лучше любого летописца. Ладно, чаю хочешь?

Что касается истории, Серебряков угадал и время подтвердило его правоту. Через час, Соболев отпирал дверь в комнату допросов, попросту "допросную". Пертушевский сидел задумавшись и потягивал сигарету. Лицо парня расправилось, чувствовалось, что определённость подняла настроение и сняла часть вопросов. Соболев присел напротив и вежливо поинтересовался:

— Ну как дела, Дмитрий? Времени хватило, успели изложить?