Удар током

На встречу с агентом едва поспел. Транспорт ходил с задержками, сказывалась оттепель после ноябрьских праздников, превратившая проспекты и улицы в грязное месиво. Пока тащился в трамвае, вспоминал и прокручивал последние встречи после памятного знакомства летом шестьдесят восьмого. Чем больше Соболев общался с Петрушевским, тем больше нравился этот человек с обманчивой внешностью подростка и усталым взглядом пережившего немало человека. Как собеседник, Петрушевский подкупал эрудицией, объёмными знаниями и устоявшимся мнением на порядок вещей. В июле информатор вместе с сопровождающим ездил в Москву. Старшему лейтенанту госбезопасности не надо гадать, на какие собеседования ездил подопечный.

По возвращению, Петрушевский в нарушении инструкции, подробно рассказал старшему лейтенанту о темах поднятых в разговорах и представленной московским спецам собственной аналитике. Отношения куратора и информатора плавно перетекали из служебных в дружеские. Соболеву постоянно приходилось бороться с иллюзией, что перед ним не мальчишка с причудами и вольностями семнадцатилетнему подростка, а человек старше его почти в три раза, при этом, возникло чувство неловкости от собственных пробелов знаний и уязвимости из-за скудности жизненного опыта.

Наконец, трамвай вывернул на Боткинскую и остановился напротив старой части Финляндского вокзала. Петрушевский маячил у главного фасада под огромными зеркальными окнами, над которыми парила башня с часами и шпилем. Одноимённый памятник на площади Ленина указывал на конечный пункт Соболева и его спутника — здание Большого дома через Неву. Поздоровались и неспешно тронулись к переходу на улице Комсомола.

— О чём задумались, Дмитрий?

— Ни за что не догадаетесь, Виктор Сергеевич. Во времена поздней перестройки, в прессе муссировались слухи, что между Крестами и внутренней тюрьмой Большого дома — "Шпалеркой", проложен туннель под Невой. Кстати, административное здание, предназначенное для ОГПУ-НКВД, построено по инициативе Кирова, а одним из авторов проекта являлся товарищ с говорящей фамилией Троцкий. В будущем часто сиживал в Интернете и изучал историю родного города и снова встретил эти домыслы.

— Надо же, а я и не знал. И зачем такие сложности с туннелем?

— Так ведь слухи, не более. Скорей всего, чтобы тайно конвоировать осуждённых на допросы, мало ли у Конторы особых задач. Теперь делу: в Москве обнаружился загадочный человечек. На мой взгляд, этого деятеля желательно проверить на тест "попаданца".

За разговорами подошли к переходу через улицу и двинулись на противоположную сторону.

— И что за деятель? А по каким таким особым признакам определил? Что насторожило?

Соболев смотрел под ноги, аккуратно ступая по грязным разводам на асфальте.

— Есть вопросы к его творческому потенциалу и…

Договорить Петрушевский не успел: на них с рёвом летел, неизвестно откуда взявшийся, грузовик. В последний момент выручила реакция боксёра, Петрушевский схватил куратора и вместе с ним отскочил назад от механической громадины. Машина не сбавляя скорости вильнула в сторону и влетела в стену, прихватив по разрушительной траектории пару пешеходов. Заголосили бабы, народ не сразу пришёл в себя после столь непонятного чудовищного происшествия. Соболев вскочил на ноги, подхватил с асфальта портфель и потянул за собой информатора.

— Дима, уходим! Уходим срочно! Нечего тут смотреть, потом узнаем подробности.

Оба рванули с места ДТП, пересекли улицу и бегом к набережной. Остановились у Литейного моста, отдышались и уже шагом двинулись через мост.

— Б…дь, вы что-нибудь поняли, Виктор Сергеевич?

— Не очень, шальной водитель, возможно потерял управление или тормоза отказали, так случается. Придём на место, свяжусь дежурным по городу и узнаю по сводкам, что за псих за рулём. Уж не по наши души надеюсь. Дим, а ведь ты мне жизнь спас!

Петрушевский замер и удивлённо взглянул на куратора:

— Получается так, но ведь и свою жизнь тоже. Ты сам-то как, Сергеич? — не сговариваясь оба перешли на ты. — Я не сильно помял, извини, так вышло. Ты кстати перепачкан в грязи, всё-таки нанёс ущерб внешнему облику.

Взволнованный Соболев стал отряхиваться.

— Он ещё извиняется, доложу сегодня шефу, состоял бы ты в штате, выписали премию. Но с меня и так проставка, не забуду! Спасибо!

Куратор крепко пожал руку благодетелю. В кабинете Соболев стал расспрашивать по существу встречи, чуть не закончившейся трагично. Петрушевский собрался и начал: