Удар током

— Более-менее полно изложил в мемуарах и ушло на это два года, На бумаге выжимки, основные вехи жизни, так сразу не опишешь. Лучше на словах, вы ставьте вопросы, я отвечу. И что сказало начальство?

Соболев удивлённо поднял глаза на собеседника — выражение "ставьте вопросы" из сленга разведки. Соболев помнил подобные фразы из курса дисциплин по методам допроса в школе КГБ. Но как попаданец сообразил о диалоге с полковником?

— Догадались? Ну что здесь удивительного, субординацию никто не отменял. Виктор Сергеевич, вашу судьбу решаю не я один. Давайте сюда, что там изложили. Давайте побеседуем, расскажите о родителях, родственниках.

Часа полтора они разговаривали, пили чай, курили и изучали друг к друга. Соболев заглядывал в исписанные листки и задавал наводящие вопросы. Со стороны выглядело как обычно: сотрудник ведёт допрос, но в этот раз ситуация значительно интересней и гораздо глубже. После значимой поездки на Лубянку, Соболев знал достаточно о загадочных и неотвратимых витках истории своего отечества ближайшие десятилетия. В редких приватных встречах с Серебряковым, много обсуждали о изношенной политической машине страны, перестройке, попытке путча и чуть не начавшейся гражданской войны из-за противостояния президента и парламента, войны в Чечне. Но всё это были масштабные сдвиги, за которыми не разглядеть судьбы отдельных людей, не знать их отношения к дефолту, девальвации рубля и массе мелочей из которых складывается собственное отношение к хроникам существования народа.

— Дмитрий Сергеевич, вот вы говорите, что в перестроечные времена с надеждой ждали перемен. А как это выражалось, что конкретно волновало, особо запомнилось?

— Ну как волновало? Это не волнение, а ожидание. Ведь довольно быстро речёвки о роли КПСС, ведущей народ к победе коммунизма свелись к редким выступлениям коммунистов. Больше разговоров о демократии, рыночной экономике. Газеты раскупались, в киосках очереди. А затем как-то стало голодно и желание хорошо кушать, не подкреплённое возможностями, стало подталкивать к призывам о смене руководства страны. Сперва тихо так, осторожно, а затем громче и напористей. Я мотался по знакомым, менял бытовую технику на продукты и наоборот. Новое слово бартер знали все от мала до велика. Ездил на Парголовкий мясокомбинат и встречал у проходной сотрудниц, те из под юбок вываливали шматы ворованного мяса, а я взамен видеокассеты или шмотки. Мясо менял на конфеты и кофе. В начале девяностых появились талоны. Представляете, в городе пережившем блокаду, когда жизнь зависела от кусочка хлеба, вновь талоны. Масло, сахар, водка — все по купонам. У жены в старых документах сохранился резанный листок цветной бумаги с водяными знаками. Начался повсеместный бардак. А уж про ваше ведомство вообще молчу. Об этом писали немало — сотрудники КГБ, дававшие присягу, продавали базы данных и делились служебной информацией с бандитами и нарождавшимися финансистами. Хотя разницы особой не вижу.

Соболев старше на шесть лет, носил погоны и работал закрытом ведомстве, вызывавшем у простых людей теплящийся в генах трепет и страх. Зато Петрушевский в перестроечные годы читал массу публикаций о роли органов государственной безопасности, под аббревиатурами НКВД — НГБ — КГБ, в судьбах миллионов сограждан. Закрытая нынче информация, о которой сам Соболев почти не знал, а лишь имел допуск к ведомственным документам, давно прописалась в периодике при перестройке и гласности Горбачёва. Ещё раньше начал завоёвывать сердца поклонников политического детектива и противостояния разведок Германии и СССР, писатель Юлиан Семёнов. Знаменитые романы о Штирлице многое поведали о работе спецслужб. Об этом человек, сидящий на против, не преминул рассказать Соболеву. После подобных откровений, кадровый сотрудник с горечью осознал, что Петрушевский в информативном плане значительно впереди комитетчиков. И когда подросток как бы в шутку спросил: "вербовать будете?", Соболев вновь растерялся.

— Будем! С вашими знаниями, Дмитрий, мы просто обязаны предложить сотрудничество. Но эта совместная работа будет на взаимовыгодных условия, поскольку я могу принять участие в вашей судьбе с научной точки зрения.

— Я не против. Но как понимать ваши слова?

— Давайте договоримся: вопросы позже. Раз согласны, то вот бумага и пишите расписку о сотрудничестве. Доставайте паспорт, он нам понадобится. Пишите: "Я, Петрушевский Дмитрий Сергеевич, паспорт: номер, серия, проживающий: город Ленинград, Нейшлотский переулок, дом 1, квартира 117, добровольно обязуюсь сотрудничать с отделом "ОЛИБ" при главном управлении КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Информировать своего куратора о тех или иных событиях, связанных с работой отдела и о любых, ставших ему известных действиях, представляющих общественную опасность. Выполнять задания куратора, а в особых случаях вышестоящего начальства. В отчётных документах буду расписываться под псевдонимом "Попаданец". Я обязуюсь держать в тайне свою деятельность и предупрежден об ответственности за нарушение данных обязательств". Подпись.