Удельный князь

— Мне твоё время дороже, чем резаны что сторгуешь. Сам посуди. Покуда с одним торгуешься пятеро мимо пройдут. А ежели не сладится, что тогда делать? Потому и дощечки навесили и листы с ценой раздаём тем, кто грамоте обучен. Кто же не обучен показываем лист где резаны, алтыны али гривны кружками нарисованы и прямо на листе их сосчитать можно, так-то. Помощников ко мне приставил, пять отроков. Бегают по торгу да выспрашивают что у кого есть да по какой цене, мне ж сие потом на листе в виде таблицы рисуют. Оттого ведаю в точности сколь на торге жита, уклада и прочего товара. Да по какой цене его отдают.

После того как отец с князем ряд составил наказали мне продавать склады, да хлебно место на торге. Зачем сие не пояснил. После, князь растолковал. Сказал, — мы с тобой торг Новосильский растрясём. Спрашиваю, как так торг растрясти? А он только улыбается.

Договорились с дерюгой на торге о том, что человека своего даст, а мытарям мзды положили за причал семь рублей. Князь разом пять десятков батраков отрядил на стройку оттого и вышло споро.

Украсили не хуже чем дом гостевой. Полы дощатые, пиленые. Лампы медны на скипидаре. Особливо стоит красна изба для знатных гостей. Князь назвал её чудным словом — переговорная. Вроде наше, а вроде и нет. Расчистили, да отсыпали дорогу на торг, тын крепкий поставили, да плетень. От помоста до пристани лежни уложили по которым на телегах тянули зерно, древо и прочий товар. Выходит много быстрей, чем тащить их по узким городским улочкам. Бояре да гости уже спрашивали меня за ту дорогу. Не дураки они, тако же хотят чтобы их товар тянули, да на склады ставили что мы тута устроили. Князь же сказал покуда не торопится, дабы чего не вышло.

* * *

Прохор.

Поселили меня в горнице с балконом выходящим прямо во двор. То и дело одолевали дурные мысли. Планируешь-планируешь, схемы и графики всякие чертишь, а потом бац и всё собаке под хвост. Закинув на завтрак овсяной каши решил развеяться, поглядеть чем живёт славный град Воргол. Кони обхожены, намыты и накормлены. Свисти только, мигом выведут.

Верховые поездки на лошадях не только статус, скорей необходимость. В самом Новосиле и то не имелось настилов, чего говорить про Воргол. Впрочем, картина везде похожая. По весне, узкие улички утопают в грязи, а летом задыхаются в пыли. Серой субстанцией наносимой ветром из степи, въедавшейся в мельчайшие складки здесь покрыто абсолютно всё. Словно из распылителя поработали. Кафтаны, лапти с армяками, лица и руки городских отчего прохожие чем то напоминали персонажей фильмов про зомби-апокалипсис, только белки глаз видны.

А вот наверх пыль долетала в куда меньших количествах. Ко всему фирменным ботинкам не грозили мины — лошадиные, коровьи прочие. Отсутствие канализации давало знать специфичными запахами. Да и сами горожане отнюдь не «Vetiver Frozen» благоухали. Зимой как-то на запахи внимания не обращал, тем более на базе в сфере гигиены и санитарии у нас полный порядок. Летом же, проняло … Хоть топор вешай. Непривычен я к таким "ароматам".

Воргол оставил гнетущие впечатление. Пыльный и унылый городок из перекосившихся, серых мазанок жавшихся к рву с нечистотами. Посад кольцом окружал частокол отделяя черный город от белого. В центр вели откидные ворота с деревянной решёткой усиленной стальной полосой. Сами же стены туиют ещё ниже, чем в Новосиле.

Белый город находился на небольшой возвышенности и окромя верхушек яблонь и деревянной церкви более ничего и не видно. Почти…

— Никита, а что вон тама за образина торчит? Я показал кнутом на нелепые строения с покатыми крышами и столбами аляписто украшенными красной и золотой краской что возвышались в самом высоко месте детинца.

— Известно место. Усмехнулся он. — Терем воеводы Гвидона.

— Вот оно как. Хм… Точь, в точь замок цыганского барона. Никита бросил на меня недоуменный взгляд, но промолчал. Привык что частенько чудные словечки выдаю.

Торг здешний и близко с Новосильским не стоял. Потому и задерживаться не стал, прямиком отправился на холопий. Город навскидку порядка десяти гектаров. На лошади обойти полчаса от силы, а если бы не сплошные лабиринты мазанок, и того меньше.

На Руси сейчас функционируют два крупных центра «легальной» работорговли. Близ Новгорода, есть некий Холопий Городок и Робье озеро. В эти городки ушкуйники свозят живую добычу. В основном взятые на копьё финно-угорские народы— черемисы, мещёра, весь, сумь, емь, корела, ижора и прочие. Горын, хоть и неохотно, но поведал о тёмной стороне «народной демократии». Как два года с колодкой на шее побегал, сразу мозги в правильную сторону повернулись.

Второй же центр, южный, Воргол.