Удержать любой ценой

— Я защищу нашего ребенка. Но я не потеряю тебя. Я могу согласиться лишь на такие условия. Если тебя это не устраивает, то... мне поебать.

21

ВАЛЕНТИНА

Не уверена, какую реакцию Адриан ожидал увидеть в ответ на его заявление, но точно знаю, он не предполагал, что я выберусь из его объятий, оберну простынь вокруг своего тела и выйду из комнаты с шлейфом из белого египетского хлопка.

Его удивление – единственная причина, почему мне удается получить фору в коридоре по пути в командный пункт.

— Что ты делаешь? — спрашивает Адриан позади меня. Его шёлковый голос пробуждает вещи, о которых я не могу позволить себе думать, пока мне нужно закончить с этим.

Несмотря на вчерашние протесты моего мужа, даже я могу видеть, что он по-прежнему колеблется. Для него привычно медленно реагировать. Он блокирует свои инстинкты, и мне нужно прекратить это, или мы никогда не выберемся из этой ямы.

Я бросаю взгляд через плечо и ускоряюсь, Адриан начинает тяжело дышать и поторапливается вслед за мной, даже если его ноги гораздо длиннее моих.

— Ангел, — предупреждает он, когда я огибаю угол и вхожу в командный пункт, где застываю при виде раскинувшегося в кресле Кая с галстуком набекрень и закинутыми на стол ногами.

— Не смей, блядь, смотреть на неё, — предупреждает Адриан, но Кай и не смотрел в нашу сторону с тех пор, как мы вошли.

— На выход, — рявкает Адриан, но я качаю головой.

— Нет. Он мне нужен на минуту.

Мой муж почти дрожит от напряжения позади меня.

— Прошу прощения?

Мне хочется сказать, чтобы он успокоился, но я знаю, как это работает, поэтому ничего не говорю.

Я указываю на Кая, который остаётся по-прежнему неподвижным и не смотрит в нашем направлении.

— Мне это не нужно. Я хочу, чтобы ты позаботился о своем обещании заблаговременно. Спланировал все для ребёнка, если с нами что-то произойдёт.

— С нами? — мягко повторяет Адриан. — Я уже сказал, что не допускаю мыслей о том, что с тобой что-то произойдёт.

— Что насчёт тебя? — требую я, даже когда эти слова вырывают что-то из моей груди. Адриан не может допустить мысли о том, что я пострадаю, как я не могу допустить мысли о его смерти. Но это... мне это нужно, чтобы ощутить безопасность. Если наш ребёнок в этом плане будет защищён от внешнего мира, мне станет гораздо лучше. Я вновь смотрю на Кая, который продолжает смотреть на всё, помимо нас.

— Ещё я хочу, чтобы Кай пообещал, что, если с нами что-то произойдёт, он позаботится о нашем ребенке.

— Что? — произносят они одновременно. Адриан чертыхается, и Кай замирает, выглядя так, словно ему страшно сделать даже вздох.

— Ангел, сначала нам нужно это обсудить. Прежде чем ты…

Я качаю головой, туже затягивая простынь.

— Нет, я не позволю тебе меня переубедить, даже если ты будешь очень убедителен. Мне это нужно, и если ты серьёзен... ты можешь забрать все украшения, все, что ты мне дал... я хочу лишь получить подтверждение.

Адриан обходит меня, чтобы встать ко мне лицом, скользя ладонями по моим рукам. Могу сказать, что он зол, все ещё чувствует потребность чувствовать ярость из-за моих слов, но я не могу позволить ему переубедить меня.

И все станет только хуже, когда я произнесу следующую часть.

Я высвобождаюсь из хватки моего мужа.

— Позволь мне быстро одеться, чтобы Кай мог со мной поговорить.

Адриан отпускает меня. Я быстро натягиваю леггинсы и свитер оверсайз, а затем мчусь обратно в командный пункт.

Адриан сидит рядом с Каем, опустив голову на руки. Меня убивает так поступать с ним. Особенно после побега и того, как заставила его сомневаться во мне и моих чувствах к нему.

Я сажусь по другую сторону от Адриана, сжимая руки перед собой на столе.

— Кай сделает это, — говорит Адриан, его голос резок и холоден.

Я скольжу рукой по его загривку. Его волосы отрасли – ещё одно доказательство его переживаний. Иначе он бы выглядел идеально, был бы готов столкнуться с любым испытанием. Меня захлестывает ещё одной волной вины.

— Можешь повернуться и взглянуть на меня, пожалуйста? Дальше я скажу самое трудное, и я не могу произнести это, пока ты отворачиваешься от меня. Мне нужно, чтобы ты видел моё лицо, пока я говорю. Мне нужно, чтобы ты видел меня, пока я говорю.

Я даю Адриану время, и он смотрит на меня, медленно разворачивая кресло ко мне и ловя коленями мои меж своих, словно доказывая свою точку зрения и заявляя доминирование, хотя ему очень тяжело сдерживать себя.

— Что самое трудное? Потому что это чертовски жестоко, Валентина, — произносит Адриан, его голос дрожит от потребности в контроле так же, как и его тело.

Я с трудом сглатываю и медленно выдыхаю, чтобы он не услышал дрожь в моих утверждениях. Каждое слово – испытание, но не для него, а для меня. Если я не смогу противостоять мужчине, который поклялся защищать и любить меня, тогда как я смогу уберечь этого ребёнка от людей, которые действительно хотят навредить? И существует так много людей, которые разорвут нас обоих, если смогут. Конфронтация с моим отцом лишь укрепляет для меня это осознание.

Горячая слеза скользит по щеке, и он ловит её пальцем, смахивая с другой стороны лица остальные.