Удержать любой ценой (ЛП)

— Ты мыслишь слишком узко. Ты не думала, что он просто боится? Что его настолько пугает мысль о твоей потере, что он предпочтет потерять тебя иным способом, чтобы удержать рядом с собой.

Ой, да боже мой.

— Если речь вновь о том, что я уйду, я пообещала, что не сделаю этого. И я правда не уйду. Я сбежала только потому, что испугалась. К тому же, у меня нет других секретов, которые могут мне навредить. На этом ситуация исчерпана.

Кай издает нетерпеливый звук, и я вновь смотрю на деревянную дверь. Он не может этого видеть, но его реакция подняла мне настроение.

— Я имею в виду не это. До рождения ребенка может произойти что угодно. Мы в состоянии войны с советом, у тебя могут возникнуть осложнения, или семья Сэла может нагрянуть сюда, чтобы попытаться отомстить. Столько возможностей дерьмового исхода стоит перед ним. Адриан больше не боится, что ты уйдешь. Он в ужасе от того, что ты можешь умереть.

Я открываю рот и моргаю, глядя в потолок, мой мозг обрабатывает этот новый факт. Адриан – не тот человек, который признается, что его это пугает, особенно человеку, связанному с этим напрямую.

Чертов Кай и его длинный нос. Я стаскиваю с себя одеяло, хватаю из комода запасной спортивный костюм, натягиваю его, а затем открываю дверь.

К моему удовольствию, он падает спиной к моим ногам в своем итальянском костюме за тридцать тысяч долларов.

— Хорошо. Ты сказал то, что хотел, теперь можешь уйти. Я хочу позавтракать.

Кай садится, согнув колени так, что локти упираются в коленные чашечки.

— Я еще не закончил.

Я скрещиваю руки под грудью и смотрю на него сверху вниз, довольная тем, что Кай это видит.

— Отлично, какой еще крест тебе нужно снять со своей груди этим утром?

Кай смотрит в коридор, а затем возвращается к моему лицу. Ага. Скажи мне еще раз, как ты пришел сюда по своей воле.

Я собираюсь схватить дверь и захлопнуть ее перед ним, но он останавливает меня, впиваясь большой рукой в дерево, чтобы удержать дверь.

— Подожди. Тебе нужно кое-что понять, прежде чем ты на взводе пойдешь к Адриану и наговоришь ему невесть что по этому поводу.

Я продолжаю смотреть на Кая. Он не оставляет мне выбора сейчас – хочу я его слушать или нет.

— Он любит тебя.

Мои плечи опускаются.

— Думаешь, я не знаю этого? Конечно, он любит меня, иначе бы он себя так не вел.

Кай моргает, на его лице мелькает удивление.

— Но...

— Я знаю, что он меня любит, и я тоже его люблю. Но любовь еще не означает отсутствие боли. Черт, я на собственном опыте испытала, что любящая рука может вызывать ощущение того, что она сомкнулась на твоей шее, — процеживаю я сквозь зубы. — Так что да, я знаю, что он меня любит, и я знаю, что он хочет обезопасить меня и ребенка, но я не хочу жертвовать нашими отношениями в угоду его излишней осторожности.

После этого Кай убирает руку с двери, и я аккуратно закрываю ее, оставляя его в коридоре одного, чтобы Кай подумал о сказанном мной. Если Адриан слышал, то так даже лучше, поскольку мне не придется повторять это, когда мы в конце концов вернемся к ссоре.

Забравшись обратно в постель, я укутываюсь в одеяло. На этот раз мне теплее из-за настоящей одежды. Я вздыхаю и позволяю глазам сомкнуться, борясь с острым желанием ощутить руки мужа вокруг меня. В мире нет ничего лучше, чем прильнуть к нему, вдохнуть аромат его шеи, зная, что он принадлежит мне и только мне.

Отчасти я надеюсь, что мы вернемся к этому. Что я должна дать Адриану пространство и время и позволить разобраться во всем самому.

Но есть и другая часть. Та, что слишком долго оставалась под надзором отца. Та, что позволила зарезать Роуз в собственном доме. Та, что по-прежнему живет со шрамами от так называемой любви.

Этой части лучше знать. И она знает, что я не позволю Адриану задушить это растущее во мне чувство. Чувство, которое говорит мне, что я достойна жизни и что за меня стоит бороться.

20

АДРИАН

Я не ложусь спать. Вместо этого тихонько отхожу от ангела и спешу в кабинет. Мне требуется время и разбудить несколько человек, но я плачу им достаточно за работу. Менее чем через три часа я получаю необходимое и тихо возвращаюсь к постели.

Валентина все еще спит, её локоны разметались и в беспорядке рассыпались по подушке, одну руку она подложила под щеку. Я мгновение смотрю на ангела, потому что, черт, она так красива. И будет еще красивее, когда ее выпуклость на животе станет больше, и я смогу почувствовать, как внутри растет наш ребенок.

Пока я обдумываю то, как изменится её тело, я осторожно и как можно тише копаюсь в бумажных пакетах в ногах. Будучи ребенком я отточил до совершенства искусство быть незаметным и бесшумным, чтобы не привлекать внимание отца. Эти навыки пригодились мне и во взрослой жизни.

При этом я не слежу за временем, которое трачу, когда достаю каждый предмет из каждой сумки. Могли бы пройти годы, и я бы не остановился, не моргнул бы, не выбрал бы быть где-то, кроме этого места и этого момента.