Удержи меня

– Валентина Николаевна, вы не так меня поняли… – начал я, но она перебила:

– Я поняла именно так, как ты сказал! И запомни, Даниил – мое отношение к тебе никогда не изменится. И то, что я сейчас общаюсь с тобой, это только потому, что моя дочь в больнице, что мои внучки нуждаются во мне! При других условиях я ни за что и близко не подошла бы к тебе.

– За что вы так меня не любите, Валентина Николаевна? – глядя ей в лицо, спросил я.

– А за что я должна любить тебя? За то, что ты дважды искалечил жизнь моей дочери? За то, что заставил делать аборт, а потом разбил семью? За то, что моя внучка теперь живет не с отцом, а с отчимом? Или за то, что твоя жена изуродовала мою единственную дочь?! За это?!

– Я виню себя только за то, что оказался не готов взять на себя ответственность тогда, в девятнадцать лет, – тихо проговорил я, чтобы не распалять Валентину еще сильнее. – Если бы я не повел себя так… да что там крутить – если бы я не струсил и настоял на том, чтобы Маша рожала, то все пошло бы по-другому. Но теперь уже ничего не вернешь, все уже случилось. И мы стараемся исправить то, что еще можно. И Маруська родилась… Я понимаю, Валентина Николаевна, что вы имеете полное право не любить меня, но Машку не расстраивайте, я очень вас прошу. Она и так сейчас нервничает, а ведь еще предстоит лечение, долгое и неприятное. Но мы справимся, я справлюсь. А Юля… разве она хоть раз сказала вам что-то плохое обо мне? Разве я обидел ее чем-то?

Валентина покачала головой, снова села за стол напротив меня и потянулась к чайнику.

– Тут ты прав. Я даже удивилась, когда она отказалась остаться у Артема, а поехала с тобой. Видимо, ты сумел ей понравиться, ребенка не обманешь.

– Я не старался ей понравиться, я просто попытался найти с ней общий язык. Ради того, чтобы Маша была спокойна, я готов на все.

Валентина просидела у нас почти до двенадцати, потом я вызвал ей такси и проводил до машины, а сам вернулся в темную квартиру. Юлька спала у себя, рядом на подушке лежал маленький плюшевый зайчонок – подарок Машки на три года, девочка не расставалась с ним ни на секунду. Прикрыв дверь в детскую, я ушел в свою спальню, где в кроватке возилась проснувшаяся Маруська. Я переодел ее, взял на руки и стал ходить по комнате, укачивая. Но дочь спать не собиралась, агукала и улыбалась, и тогда я положил ее на кровать рядом с собой, и так мы пролежали почти до трех часов, пока Маруська, наконец-то, не уснула. Я не стал перекладывать ее в кроватку, а отгородил подушками, чтобы не перевернулась и не упала. Сам уснуть не мог, лежал рядом со спящей дочерью и думал о Машке. О том, как все пойдет дальше, как я все-таки вылечу ее и перестану думать о том, что могу потерять навсегда.

Артем.

О том, что Марью прооперировали, мне сказала Юлька. Позвонила во время встречи с поставщиком стройматериалов, мне было неудобно разговаривать, но я понимал, что если попрошу ее перезвонить, она не сделает этого, а опять замкнется в себе. И вообще ей сейчас несладко, еще и шоковое состояние после того, что она увидела в подъезде. В первый момент она испугалась за мать и сестру, потом долго была наедине с ребенком и не могла позволить себе думать о чем-то, а теперь, когда все вроде утряслось, полезли последствия. И потому я, едва услышав трель мобильника, извинился и вышел из кабинета. Юлька сообщила, что Марью прооперировали, что ей вроде не хуже, что бабушка о чем-то долго разговаривала вечером с «дядей Даниилом».

– У тебя есть тренировка? – перебил я, не желая слушать про Марьиного мужа.

– Есть, даже две.

– Тогда я заберу тебя из школы и отвезу в ДК, так пойдет? Успеем заскочить в кафешку?

Она немного подумала, видимо, прикидывала, сколько времени у нее будет между школой и первой тренировкой.

– Да, успеем.

– Вот и отлично. Ты потом домой поедешь?

– После первой? Нет, там всего два часа будет до общих занятий, я лучше в клубе уроки сделаю.

Это мне не очень понравилось – как беспризорница, будет сидеть на лавке в раздевалке, поджав ноги, и на подоконнике делать уроки. Но возможности забрать ее, а через полтора часа везти назад у меня не было.

– Хорошо, тогда я жду тебя после уроков у школы.

– Все, пап, увидимся!

Юлька положила трубку, а я вернулся в кабинет, извинился перед заскучавшим поставщиком и продолжил обсуждение контракта.

К обеду количество неотложных дел немного сократилось, и я предупредил секретаршу Таню, что с половины второго до трех меня не будет.

– Артем Владимирович, к вам бухгалтер.

Черт побери, этого не хватало – Светка! Есть же такие девки, которые вообще не понимают отказов! Ну, бить мне ее, что ли? Я не успел сказать ни да, ни нет, как дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Светка в неприлично короткой юбке и декольтированной блузке. Это меня тоже раздражало – работа есть работа, и должно существовать различие между деловой одеждой и такой вот… потаскушечной.

– Артем Владимирович, добрый день! Вы обедать идете?

Можно подумать, я просил ее составить мне компанию!

– Нет, я не иду обедать.