Удержи меня

Я ждала сына так, словно он не был дома год. Весь день не отходила от окна, боясь пропустить, когда же он приедет, попутно готовила его любимые блинчики. И что же получила? То, что из машины вместе с Максом и Даниилом выбралась эта его Машка с ребенком на руках! И мой сын, мой мальчик вдруг потянулся к свертку у нее на руках и поцеловал! Я была готова выскочить из окна и вырвать Макса из рук этой стервы, отобравшей у него отца, а теперь делающей вид, что она прекрасно относится моему сыну! Никогда в жизни я не была так зла, как сейчас. Едва Максим вошел в квартиру, как я схватила его, прижала к себе так сильно, словно хотела сделать неотделимой частью меня. Он сопротивлялся:

– Мам, ты чего? Пусти, мне дышать уже нечем! Да мама же!

– Что же ты так долго? Мне ведь одной плохо…

– Ну, мам… мы кататься ездили, так здорово! И тетя Маша тоже поехала…

– Замолчи! – не выдержав, заорала я и неожиданно для себя ударила его по щеке. – Не смей больше говорить о ней!

Сын смотрел на меня расширившимися от удивления глазами, из которых потекли слезы. Взявшись рукой за покрасневшую от удара щеку, он отвернулся и пошел к себе, заперся на замок, а я села прямо на пол в прихожей и завыла от бессилия и ненависти к себе – как я посмела ударить собственного ребенка? За что? Это все она, она виновата… Она, чтоб ей сдохнуть, чтоб ей…

Максим не разговаривал со мной и назавтра тоже, молча позавтракал и снова ушел в комнату, заперев за собой дверь. Я пыталась просить прощения, но бесполезно – Макса никто никогда не бил по лицу, да и вообще не бил, и теперь он был, наверное, в шоке от моей выходки. Как теперь загладить свою вину, я не представляла. Зато твердо знала, кто виновен в этом… И даже знала, как бороться…

Через неделю я направилась к дому, где теперь жил мой бывший муж. В кармане пальто у меня была спрятана маленькая бутылочка с серной кислотой, добытой чудом и за большие деньги. Нет, я не собиралась убивать эту Машку, я просто хотела изуродовать ее лицо, чтобы не было больше таким спокойным и приветливым, чтобы Даниил постоянно содрогался при виде этого лица…

Я ждала на площадке около квартиры долго, мне показалось, что уже вечер. Но вот послышались голоса, один из которых принадлежал этой мумии, а второй… Черт возьми, она с дочерью! Не могу же я на глазах у ребенка… Хотя… чем ее дочь лучше моего сына? Она думала о моем Максиме, когда спала с моим мужем, когда уводила его из семьи, когда рожала ему ребенка? Так почему я должна…

– …и ты думаешь, что сможешь сразу через группу перепрыгнуть? – говорила, меж тем, Машка, поднимаясь по лестнице – лифт не работал.

– Попробовать всегда можно. Но мне страшно – там все уже почти взрослые…

О чем это они? Хотя мне-то зачем знать это… В тот момент, когда на площадке показалась Машка, я вырвала из кармана бутылочку, трясущимися руками отвинтила крышку и сделала шаг ей навстречу из своего укрытия. Машка узнала меня и, кажется, поняла, что сейчас что-то произойдет. Видимо, машинально, она толкнула девочку себе за спину, а малышку прижала личиком к своей дубленке.

– Что вам нужно? – чуть дрогнувшим голосом спросила она, и я, по-прежнему трясущимися руками, плеснула кислотой в нее и побежала вниз.

Я слышала, как истошно кричит старшая девочка, как залилась плачем маленькая, как открываются двери квартир… Я бежала, не разбирая дороги, вылетела из подъезда и понеслась в сторону стоянки такси, села в первую попавшуюся машину и назвала адрес. Меня всю трясло, и только сейчас я вдруг осознала, что именно сделала…

Даниил.

Я был в операционной, заканчивал уже, когда прибежала санитарочка с моим телефоном:

– Даниил Владимирович… там звонит какая-то девочка… плачет…

У меня нехорошо заныло сердце – только одна девочка могла звонить на этот номер. Санитарка положила мне телефон на плечо, я прижал трубку ухом и услышал, как рыдает в голос Юлька.

– Юляша, говори, я слушаю.

– Дядя Даниил… мама… ваша жена…

– Что? Я не понимаю ничего, успокойся и говори связно! – велел я, и сердце сжалось сильнее. – Что случилось?

– Ваша жена чем-то облила маму… у нее прожгло дубленку и свитер, всю кожу на груди…и шею… Ее «скорая» увезла…

– Так, стоп! – чувствуя, как по спине побежали мурашки, перебил я. – Где ты? И где Маруська?

– Мы у папы… я ему позвонила, и он приехал…

– Ты можешь дать ему трубку?

– Да… – через секунду в трубке послышался голос Артема. – Слушаю!

– Артем, скажите мне связно, что случилось.

– Связно не могу – я там не был. Но Машу увезли в ожоговый центр, а дети у меня. Вы, я так понимаю, туда поедете?

– Да, прямо сейчас.

– Это все хорошо, но что делать с маленькой? Ее ведь нужно кормить.

Черт, и это была проблема… Машка кормила Маруську грудью…

– Артем, я постараюсь вернуться быстрее и забрать девчонок. Спасибо вам.

– Не за что, – чуть насмешливо ответил он и положил трубку.

В операционной было тихо, ассистент заканчивал операцию, операционная сестра Лена смотрела с сочувствием, поняв из разговора, что у меня что-то случилось.