Удержи меня, если сможешь

— Любить, — отвечаю важным голосом, а затем сладко пою: — Кир, ну пожалуйста, не будь редиской и отпусти свою девочку погулять. Я танцевать хочу. Обещаю, крепче колы ничего не пить!

— Сонь, ты невыносимая. Мне что прикажешь делать?

— Хм, — задумываясь. — Набери своего дружбана и сходите в бар. Раньше же ты именно так и проводил каждую пятницу.

— Каждую пятницу я был с тобой. Раньше.

— Э-э-э «не», моя гордая птичка-орел! Со мной ты был только по ночам, а по вечерам с Толяном. Надеюсь, в этот раз поступишь точно также и ничего не перепутаешь.

Он глотает смешок.

— Ладно, мартышка. Иди на свои танцы, только чтобы в двенадцать была дома.

— Спасибо-спасибо, — быстро тараторю и уже готова завершить вызов, как Орлов говорит, что любит меня.

«Я люблю тебя» — сказал раз сто и это только за последние несколько дней. И каждый раз, когда я слышу его признания, внутри меня что-то екает, трепыхается…

— Я тоже тебя. Люблю, — отвечаю немного позже, чем он хотел услышать.

Вызов все-таки завершаю и к этому моменту из-за угла выруливает такси. Прыгаю на заднее сиденье и откидываюсь на спинку дивана, прикрыв глаза. Время в поездке пролетает незаметно. Рассчитываюсь с водителем и иду к клубу, который снаружи весь «горит» и мерцает, будто новогодняя елка.

Глава 25. В голове одни опилки

На часах полночь, а я как ненормальный расхаживаю вперед-назад, карауля мартышку под подъездом. На телефон не отвечает и что делать, кому жаловаться? Ну не в центральную же прачечную, честное слово.

Нервы оголены. Ладони зудят. Уфф… Держись, Мартынова. В порошок сотру, когда увижу.

Из-за угла выруливает такси. Напрягаюсь, сфокусировав взгляд на желтой шашке на крыше. Затаив дыхание, жду, когда машина подъедет ближе. Продолжая оставаться незамеченным, наблюдаю весьма забавную картину: такси тормозит, открывается дверца, затем еще одна. Выползают две мадам, но ни одна из них и рядом не стояла с моей мартышкой.

Уже готов отвернуться, как вдруг слышу:

— Деффочки, а на коня? — голос Мартыновой не спутаю ни с чем, даже в таком состоянии, как она сейчас.

Выдыхаю.

Ладно, главное держать себя в руках! Сейчас подруги вынесут мое любимое тело, и я утром популярно объясню Мартыновой, что не пить крепче колы — значит, вообще не пить и даже в руках не держать.

Нервы все-таки сдают. Не могу стоять в стороне и просто наблюдать, как Мартынову пытаются вынести две «подруженции».

— Отойдите, — тактично отодвигаю в сторону каждую из подруг и забираюсь в салон на заднее сиденье.

Увидев меня, Соня перестает нести бред и замолкает. В полной тишине хватаю мартышку за талию и тяну на себя. Ставлю ее в вертикальное положение, но дамочка едва стоит на ногах. Охренеть… Все гораздо хуже, чем я представлял пять минут назад. Таки была пятница-развратница, чтоб оно все накрылось медным тазом!

— А вы кто такой? — в плечо врезается палец, и я поворачиваю голову вправо.

Сжимаю челюсти, злясь больше прежнего.

— Это… ик. Мой Ки-рю… ик. Ша, — пытается выговорить Мартынова.

Подруги в шоке, а мне как бы пофиг на их округленные глаза. Я просто закидываю себе на плечо «полуживое» тело и шагаю к подъезду.

Не могу поверить, но Мартынова совсем дрова! Я трясу ее, щипаю за щеки:

— Але, дорогая, где ключи от квартиры?

— Ф-ф сумке-е-е.

— А сумка где?

— Там.

Она, не глядя, указывает рукой в пустоту и тогда я окончательно выпадаю в осадок. Ах ты ж… Провтыкала сумку. Естественно, с ключами. Само с собой, с мобилкой. И я бы догнал тех двух подруг, но они уже по-любому уехали!

На раздумья времени особо нет. Соня почти заснула и меня это нереально бесит. Чтобы с ней было, если бы я не караулил под подъездом? Привезли бы подруги по несчастью, высадили и, помахав белыми рученьками, слились в никуда.

Чертыхаясь, тащу на себе Соню. Выхожу из подъезда и шагаю к своей тачке. Кое-как запихиваю Мартынову в салон, закрываю за ней дверь и прыгаю за руль. Всю дорогу, пока везу нас домой, борюсь с внутренними демонами. Главное — не перегнуть палку утром, когда мартышка придет в себя и посмотрит на этот мир ясными глазами.

Бросив взгляд на спящую девушку, вздыхаю. Как же сложно с тобой, Мартынова! Капец как сложно! Меня колбасит, штормит и это мне не нравится. Я хочу нормальные, человеческие отношения, а не то, что сулит скорое будущее. Я же состарился на пару лет, пока ждал гулену возле подъезда.

***

Утро оказывается совсем не добрым. Открыв правый глаз, брожу взглядом по мужской спине. Широкая спина, с развитыми мышцами… А плечи прямо как у Кирюши. И мне много не надо, чтобы понять — мне будет жуткий писец. Если я лежу в постели с Орловым, значит…

Твою дивизию, а вот не помню я нифига! Точнее, помню танцы и клуб. Помню, как плясали, было весело и даже без градусов. Я же не пила! Совсем ни разу. Честное слово.

Кирюша начинает шевелиться, и я понимаю, что сейчас он проснется, а мне-то некуда бежать!