Удержи меня, если сможешь

Черные ресницы моргают быстро-быстро. Просыпается. Открыв глаза, смотрит на меня пронзительным взглядом. Тянется рукой к моему лицу. Когда прикасается к щеке, вздрагиваю. Господи, он просто отводит в сторону упавшую прядь волос, а я едва дышу, боясь, что будет потом.

— Доброе утро, — произношу охрипшим после сна голосом.

— Мартынова, что ты за человек такой?

— Какой?

Хмурит брови и поджимает губы. А я вижу, как он сдерживается. Вижу, как тяжело дышит.

Что? Что я натворила вчера, раз лежу в постели с Кирюшей и не могу понять, как здесь оказалась?!

— Сложный. Сложный ты человек, София Аркадьевна. Я все никак не могу понять, за что мне такое счастье — влюбиться в девушку, у которой в голове одни опилки?!

— Опилки. Пфф, — фыркаю. — Это было обидно, Орлов.

Кирилл улыбается, а затем неожиданно обнимает меня и тянет на себя. Я оказываюсь на нем сверху. Его руки обхватывают мою талию, а мои — лежат на его груди. Мы улыбаемся, то ли на счастье, то ли на беду.

— Ты в курсе, что вчера проштрафилась? — он поджимает губы и делает глубокий вдох, что ни есть хорошо!

— Угу, — киваю. — Но только вот беда. Я ничего не помню, Кирюш.

— Да уж… Меня это пугает, Мартынова, потому что я не знаю, что ты вытворяла в клубе! Ты же обещала не пить!

— Я не пила. Честно!

— Ты себя слышишь? «Не пила», — копирует мою интонацию и стаскивает со своих бедер.

Поднявшись с постели, идет прочь. Я смотрю ему вслед и качаю головой. Нет, нет! Я не чудила вчера. Вот сейчас позвоню подругам, и они все подтвердят! Я же люблю только Кирюшу и другие мужчины меня никаким боком не колышут. Даже не смотрю на других от слова совсем.

Осматриваюсь по сторонам. Сумка. Где-то должна быть моя сумка, вот только где?

Из коридора доносится голос Орлова:

— Если ты ищешь сумку, то могу тебя обрадовать. Ты провтыкала ее, Мартынова.

Это — не новость. Это — приговор. Бледнею. Внутри переворачиваются все органы. Ну как так, а? В сумке было мое все! Вот прям абсолютно: мобильник, кошелек с банковскими картами, паспорт, ключи от квартиры.

Господи…

Понурив голову, цепляюсь пальцами за волосы и тяну вниз. Больно? Отнюдь! Больно в сердце, душе. Как же жить теперь, мамочка дорогая!

— Сонь, — зовет Кирилл и я поднимаю голову. Он стоит в дверном проеме, скрестив на груди руки. — По-хорошему мне нужно устроить тебе взбучку.

— Думаешь?

— Однозначно. Но не могу. Вот смотрю на тебя и понимаю, как же трудно нам придется.

— Это еще почему?

— Да потому что за восемь лет после развода ты совсем отбилась от рук. Когда мы были вместе… — вздыхает. — Ты была белой и пушистой зайкой, а сейчас кошка дикая, гулящая сама по себе! Тебя воспитывать надо и очень сильно.

— Кир, не выноси мне мозг. У меня тут проблема, если ты забыл. Я потеряла сумку и не помню где!

— Будет тебе уроком.

— Ну ладно. Пусть будет. Только сумку нужно найти!

Он смотрит на меня, как душевнобольную. Мол, дура — она и в Африке дура!

Возможно, мы бы продолжили наш разговор и, скорее всего, он перешел бы в разбор полетов, но неожиданно в коридоре послышался шум. Кто-то вставил в замочную скважину ключ и теперь проворачивает.

Сердце убегает прямо в пятки. Затаив дыхание, прислушиваюсь к звукам.

— А это кто? — шепотом спрашиваю у Орлова.

Ну не девушка же, да? Орел, вроде, холостой. Или все-таки я была права, когда говорила, что бабники никогда не меняются, разве только когда на полшестого. А раз с «этим» у Витальевича зачет, то…

— А это, — улыбается довольно, — твоя любимая свекровь.

Твою ж дивизию! «Любимая» свекровь, когда я сижу здесь вся такая красивая донельзя, что даже в зеркало опасно смотреть.

Глава 26. Умница, красавица, юракадемия с красным дипломом

— Надень это, — Кирилл протягивает футболку, а я смотрю на нее и чувствую, как у меня на языке сохнет желчь.

— Боишься, что у мамы случится инфаркт? — откидываю футболку в сторону, хватаю с кровати простыню и обматываюсь ею. — Надо было раньше об этом думать, а сейчас — поздно пить «Боржоми».

— Не умничай.

Закатываю глаза.

П-ф-ф-ф. Не умничай? Не буду. Разбирайся сам, а я посмотрю со стороны.

Кирилл убегает в коридор, наверное, чтобы подготовить свою маму к «инфаркту». А мне много не надо. Достаточно услышать голос бывшей свекрови, как тело напрягается, внутри закручивается стальная пружина.

— Сыночек, а я решила приехать сегодня пораньше. Так много дел. Вот как все успеть? Кстати, помнишь я тебе говорила про Алиночку? — щебечет без остановки. — Вот, кого тебе надо взять в помощницы. Умница, красавица, юркадемию закончила с красным дипломом, а хозяюшка какая. Тебе срочно надо попробовать ее борщ.

— Мама! — голос Орлова. — Не надо. Ты не вовремя пришла.

— Ну как это? Я же так о тебе волнуюсь. Вот помощницу тебе нашла, чтобы меньше работал.

— Мне никого не надо.

— Кирилл, — строгий тон.

Я не выдерживаю. Помощницу нашла? Умницу, красавицу, с красным дипломом, борщи варит…