Удержи меня. Здесь

Несколько мужчин постарше отделяются от толпы и идут навстречу Зельде и ее отцу. Вежливо здороваются, поздравляют Зельду. Один из слизняков, которые до этого сидели в баре, следует их примеру. Он, едва касаясь, целует Зельду в обе щеки. Потом обнимает. Я собираюсь отвернуться, потому что не могу выдержать это зрелище, как вдруг наши взгляды встречаются. Невыносимо видеть в ее взгляде невысказанные слова, и я знаю, что нужно отвернуться, но ее синие глаза не позволяют мне этого сделать. То, что сейчас происходит, – безумство. Мне сдавливает грудь, легкие сжимаются. Прежде всего я должен позаботиться о том, чтобы выбраться из сложившейся ситуации с наименьшим ущербом для себя. Но образ Зельды – каким бы искусственным он ни был – не отпускает меня. Она застывает в объятиях парня, но быстро опускает руки. В одно болезненное мгновение ее взгляд отрывается от меня, Зельда отстраняется от поздравляющего и поворачивается к следующему. Она словно вышла из оцепенения и только теперь заметила, что происходит вокруг. Что это означает? Наверняка все это лишь игра. Мы будем вместе. Другой вариант невозможно представить. Так ведь?

Развернувшись, делаю вид, что режу лайм. Чувствую, как под белой рубашкой по моей коже бегут мурашки. Как человек может находиться так близко к тебе… и одновременно далеко? Она все еще будоражит меня. Естественно. Она самая невероятная из всех, кого знаю.

Закрываю на секунду глаза и делаю глубокий вдох и выдох. Всего пара часов. Что такое пара часов? Это работа, и я выполню ее во что бы то ни стало. Жасмин, Тео, Эбони, Элли и Эстер. В понедельник все выяснится.

31 Зельда

Когда я снова смотрю на Малика, он уже отвернулся. Мне приходится заставлять себя не пялиться на него все время. Лишь сейчас, находясь так близко, я по-настоящему осознаю, как по нему скучала. Это больно. Мне трудно дышать.

Но я мучаюсь от того, что он вообще видит меня в этом наряде. На протяжении месяцев я старалась разделять две свои жизни. И то, что сейчас они столкнулись, как два грузовика, кажется особенно жестоким.

– Зельда, – раздается возле знакомый голос, и я переключаю внимание на молодого человека рядом. Мне необходимо следить, чтобы никто не заметил, что на этой вечеринке я не свожу глаз только с одного парня.

– Филипп! – Впервые за вечер я рада гостю.

– У тебя такой вид, будто тебе не помешал бы сорбет. Или, может, лучше чего-нибудь выпить? – Усмехнувшись, он берет два бокала шампанского с подноса, который проносили мимо нас. – За тебя, именинница.

Мы делаем по глотку. Присутствие Филиппа успокаивает. Возможно, дело в том, что он не планирует на мне жениться. А может, я просто рада видеть дружелюбное лицо.

– Но теперь это же не парик, да? – ухмыляется парень.

Я закатываю глаза.

– Нет, только что покрашены. К сожалению.

– Мои соболезнования. И, вероятно, тебе это не поможет, но, – Филипп наклоняется вперед и шепчет мне на ухо: – практически все единодушны в том, что ты выглядишь очень сексуально.

Я шутливо толкаю его локтем.

– Нет, не поможет. Но спасибо за предупреждение.

– Не за что, – говорит Филипп.

Мой взгляд бродит по толпе гостей. Это скучное собрание из друзей родителей, отцовских партнеров по бизнесу и их потомков мужского пола. В голове не укладывается, что Малик окажется свидетелем этого спектакля. Мало того что четыре недели назад я заставила его страдать, признавшись во всем. Теперь он вынужден наблюдать за тем, как мои родители занимаются сводничеством. Остается лишь надеяться, что он так хладнокровен, как кажется. Он занят в баре и в этот момент шутит с коллегой, насколько мне видно. Впрочем, он не должен оставаться хладнокровным. Строго говоря, мы все еще пара. Пара на расстоянии, конечно, но это изменится скоро, как только возможно.

– Ну что, сестренка? – вдруг произносит Себастиан у меня за спиной. – Ради тебя собрались все сливки общества. Зная тебя, я бы на такое не рассчитывал. С днем рождения, кстати.

– Как ты очарователен, Себастиан, – отвечаю я. – Будь моя воля, тебя бы, например, вообще не пригласили.

– А будь моя воля, я бы и не приезжал, – парирует он. Его взгляд падает на Филиппа. – Ты же Ингландер-сын, да? Я пару раз видел тебя в университете. Тоже на юриспруденции, верно?

Тот кивает, но сбежать не успевает, так что мой невыносимый братец вовлекает его в разговор о профессорах и лекциях. Время от времени Филипп бросает на меня страдающий взгляд, но я ничем не могу помочь.

Оглядываюсь в поисках Малика и вижу, что он смешивает джин-тоник. Если бы он был в баре один, я бы, возможно, смогла перекинуться с ним парой слов. Сказать, что я уверена. Всегда была. Что он здесь единственный, кто знает меня настоящую, и что после всего, что произошло, я бесконечно рада его видеть. Но даже если бы мне удалось провести с ним минутку наедине, от счастья я бы, скорее всего, не смогла выдавить ни слова. Лишь смотрела бы на него в блаженстве, потому что он существует.