Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий.

В этом году умар единственный в своем роде ученый, величайший ум, выдающийся для своего времени. Он собрал воедино разрозненные науки и не имел себе равных в изложении наук духовных. Он был последним из старых, выдающихся и красноречивых ученых — шейх Мухаммад ибн Ахмад ибн 'Арафа ад-Дасуки маликит. Он родился в египетской деревне Дасук, приехал в Каир и здесь у шейха Мухаммада ал-Мунайира о“ выучил Коран и усвоил его рецитацию, посещал занятия шейха 'Али ас-Са'иди, шейха ад-Дардира. Многие из богословских наук он воспринял от шейха Мухаммада ал-Джанаджи, известного под именем шафиита, тогда как о“ маликит. В течение продолжительного периода он посещал моего отца Хасана ал-Джабарти и через его посредство шейха Мухаммада ибн Исма'ила ан-Нафрави, изучая у него философию, астрономию, геометрию и обучаясь искусству [515] составления календаря. Он посещал также его занятия по ханифитскому праву и комментарию ал-Мутаввал 690 и другие в риваке джабартийцев в ал-Азхаре. Он взялся за обучение и ведение занятий со студентами и не имел себе равных в ясном. И доступном разъяснении смысла Он умел заинтересовать любым вопросом, четко разрешать его и раскрывать все скрытое Он обладал ясным [стилем] письма. Занятия его собирали студентов с острым умом, проницательных, способных и весьма знающих. Он был мягок, религиозен, скромен, имел хороший характер У него не было ничего на п у сиен ого, простота была ему присуща как врожденное свойство. О“ не делал ничего нарочитого ради важности, как это делают другие, он не прибегал к пышным словам, и за это многие порицали его, сомневались в нем. Его сочинения отличаются ясностью изложения, легкостью объяснений необходимых значений, выяснением трудных мест, серьезностью, великолепием выражений, благодаря чему многие заимствуют у него и обращаются к нему. Им составлены замечания на Мухтасар ас-Са'да 691, на книгу ат-Талхис, замечания к комментарию шейха ад-Дардира на Сиди Халила 692 по праву маликитов, замечания к комментарию Джалала ал-Махалли на ал-Бурду 693, замечания на ал-Кубра имама ас-Сануси, замечания к его комментарию на ас-Сугра 694, замечания к комментарию на ар-Рисалат ал-вад'ийа 695 Это |232/ то, что он позаботился собрать, а остались книги его и черновики, которые невозможно собрать

Он оставался в таком положении, продолжая ораторствовать, вести обучение, давать фетвы Почерк его был хорош, а нрав — наилучшим, пока он не заболел и не умер в среду, 21 ра-би' ас-сани (2.IV.1815) Погребальная процессия отправилась из Дарб ад-Далил, отпевали его в ал-Азхаре при значительном стечении народа, ч похоронили его на кладбище ал-Муджавирин, в склепе, расположенном в месте, именуемом ат-Тавлийа. Все расходы по изготовлению савана, устройству похоронной процессии и погребения взял на себя почитаемый сейид Мухаммад ал-Махруки, равно как и расходы по организации траурного собрания в доме покойного. Он послал специально назначенного человека из своих подчиненных, чтобы [516] руководить заготовкой овец, масла, риса, меда, дров, угля, кофе и всего необходимого для чтецов Корана и приготовлением пищи для них и тех, кто придет, чтобы выразить соболезнование детям покойного, — да вознаградит Аллах добром сейида ал-Махруки. Он продолжал нести эти расходы на протяжении трех установленных [недель] в доме покойного и [принял “а себя] расходы на то, что устраивалось в пятницу утром на могиле, — раздачу лепешек и сухарей беднякам, посетителям могилы, прислуге. Самый достойный, самый совершенный, лучший из учеников покойного, наш друг шейх Хасан ал-'Аттар — да хранит его Аллах от перемен, — а он выдающийся ученый, величайший ум, единственный теперь авторитет в философских науках, стиль которого в литературе прекрасен, а поэзия, как весенние цветы, оплакивает его в стихах:

“События этой эпохи, постигшие нас, принесли острую боль. Они поселились среди нас, чтобы причинять муки.

Разлука совершила на нас страшное нападение, и не осталось места, куда не проникло бы горе.

Удары судьбы обрушиваются на нас один за другим, и не успеет пройти один, как за ним следует другой.

Нас постигло то, что по счету судьбы нам не полагалось, то, что заставляет глаза постоянно плакать и устрашает.

Если бы самые малые из несчастий этого времени улеглись на огромных горах Радуа или Сабир (Горы Хиджаза), то, несомненно, они (Т. е. горы) были бы раздавлены.

Стало уделом людей то навещать больных, то провожать друзей в последний путь.

Сады жизни, которые только вчера цвели в благоденствии, сегодня засохли, и тень их рассеялась.

Разве может кто-нибудь после этого не скорбеть душой и не плакать кровью, поскольку слезы в его глазах истощились?

Смерть внезапно и быстро унесла друзей. [517]

Каждый день ужас следует за ужасом. О боже! Какие только муки и страхи не испытывает сердце!

О живые! Утешьтесь в потере великих людей, тех, кто полностью испил горькую чашу смерти.

Клянусь, что смерть ад-Дасуки большое несчастье, и она наполнила сердце горем и печалью.