Удивительная жизнь Эрнесто Че

Для пациента заранее приготовили угловую палату рядом с кабинетом главврача – просторную, с туалетной комнатой. Водители положили больного на кровать и вернулись по машинам. Приехавший с Суреком мужчина в кожаной куртке сразу же занял смежное помещение. Йозефу он не представился и общался только с лейтенантом, стараясь говорить тихо, чтобы никто не услышал ни слова. Сурек объяснил, что дверь палаты закрывать нельзя, чтобы этот приземистый, смуглый, курчавый незнакомец мог все время видеть пациента. Он оказался телохранителем. Йозеф нашел это странным, даже смешным – кого здесь опасаться? – Сурек был с ним согласен, но сказал, что таково распоряжение вышестоящего начальства. Перед началом осмотра Йозеф закрыл дверь, и безымянный охранник тут же снова распахнул ее и встал в проеме, устремив неподвижный взгляд на врача. Йозеф попросил Сурека вмешаться – он не может делать свое дело, когда ему смотрят в спину.

– Без доверия у нас ничего не выйдет! Где история болезни?

– О чем вы, доктор?! Он прибыл неделю назад, и мы понятия не имели ни о какой болезни. С вами связались, как только состояние ухудшилось.

Сурек подозвал телохранителя, они заспорили – сначала тихо, потом перешли на повышенные тона, но в конце концов лейтенант настоял на своем. Прежде чем закрыть дверь, охранник вытащил из кармана автоматический пистолет – кажется, это был маузер – и положил его на тумбочку, давая понять, что последнее слово будет за ним.

Йозеф занялся пациентом и первым делом пропальпировал шею. Мужчина был в полудреме, дышал тяжело, с присвистом. Почувствовав прикосновение чужих рук, он открыл глаза и несколько мгновений пытался сориентироваться во времени и пространстве, потом вымученно улыбнулся и опустил веки.

– Вы, кажется, говорите по-французски? Не унывайте, мы о вас позаботимся.

Мужчина с усилием кивнул и снова впал в оцепенение. Йозеф пощупал ему лоб и нахмурился. Лея помогла раздеть больного, поставила ему градусник – температура оказалась высокой, 39,5 C°, а давление – очень низким. Высокий рост контрастировал с запредельной худобой – он весил не больше пятидесяти килограммов, на светлой коже проступали следы давних ранений, на левой руке и правом бедре белели шрамы. Дышать ему было тяжело, по телу то и дело пробегали судороги, он дрожал. Йозеф долго слушал сердце, проверял дыхательный шум, потом они с Леей приподняли пациента, он взял его за ногу и перевернул на бок, попробовал подтянуть правую руку к левому плечу, больной застонал, потом вскрикнул от боли.

– Думаю, это малярия. Очень скверная малярия.

– Вы уверены, доктор? – изумилась Лея.

– Я давно не видел такой продвинутой стадии.

Мужчина открыл глаза.

– Голова болит? – спросил Йозеф. – Вы меня слышите?

– Да… – прошелестел слабый голос.

– Голова кружится?

– Да… у меня… малярия.

– Вы знаете, где заразились?

Ответа не последовало – пациент Йозефа снова впал в забытье.

– Возьмите кровь на анализ, Лея, и поставьте капельницу. У нас есть хинин?

– Боюсь, что недостаточно.

– Дайте ему максимальную дозу. И позвоните в Прагу – пусть пополнят наш запас и пришлют хлорохин. Срочно. У него еще и легкие не в порядке.

Лея кивком указала Йозефу на пальцы больного, они были желтыми от никотина.

– Вижу.

В этот поздний час центральный аптечный склад был закрыт, но счет шел на часы, и Йозеф попросил Сурека вмешаться. Тот закрылся в его кабинете, сделал два звонка и вернулся в лабораторию:

– Хинин привезут завтра. Хлорохин придется ждать день или два, его доставят из-за границы.

– Вам известно, где он подхватил малярию?

– Это так важно?

– Если назовете точное место, мы сэкономим время. Методики и дозы лекарств варьируются в зависимости от вида комаров.

– Я наведу справки. Вы можете ввести ему вакцину?

– Увы, противомалярийной вакцины не существует.

– Я слышал, что он приехал из Африки – кажется, из Конго, но это секретные сведения.

– Кому я могу рассказать? Кстати, как зовут нашего незнакомца?

– Рамон.

Кораблекрушение. Так он это тогда назвал.

Йозеф решил не избираться в Национальное собрание на третий срок – ему надоело терзаться вопросом, как и когда были утрачены идеалы и все пошло не по тому пути. Ответственному партийному работнику, расценившему его отказ как дезертирство, Йозеф сказал: «Нужно дать дорогу молодым». Он считал, что придумал идеальную отговорку, но по кислой гримасе собеседника понял, что ошибся. Йозеф был одним из самых молодых депутатов и первым добровольно отказался от престижного положения, но его пример вряд ли мог кого-то вдохновить. По поручению министра здравоохранения Йозеф принял участие в грандиозной программе по борьбе с «шахтерскими болезнями» – силикозом и туберкулезом – и был назначен директором строящегося санатория на севере Богемии. Трудней всего оказалось уговорить Терезу, не желавшую расставаться с Прагой. Они решили съездить на место, дорога заняла три часа, и окрестности показались Терезе унылыми и мрачными. «Край света…» – со вздохом сказала она.

– Мы будем счастливы здесь, вдалеке от всего и всех, – пообещал Йозеф и объяснил, почему принял решение уйти.