Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

Сначала он попал на задний двор, большой, как городская площадь. Двор окружали низкие, выкрашенные фалунской красной краской хозяйственные постройки. Он пересек двор, и через проход между сараями вышел на другой двор, где стоял жилой дом. К крыльцу вела песчаная дорожка. К дому пристроен флигель, а за флигелем – заросший сад. Хозяйский дом невелик и скромен, хотя довольно изящен, зато двор окружен разросшимися до невиданных размеров рябинами, посаженными так тесно, что получилась желтая, усыпанная огненно-красными гроздями сводчатая стена. В темносинем вечернем небе стояла большая луна, и еще живые, заросшие газоны серебрились в ее загадочном свете, как волчья шерсть.

Во дворе никого не было. Мальчик пошел в сад поискать что-нибудь поесть, и настроение сразу поднялось. Полез было на небольшую рябину – и увидел, что совсем рядом растет усыпанный ягодами куст черемухи. Он соскользнул со ствола и тут же заметил длинные, хрупкие, темно-багровые в лунном свете кисти красной смородины. Он сорвал кисточку, огляделся и понял, что это сад сокровищ: и крыжовник, и малина, и шиповник, а чуть подальше, на огородных грядках, брюква и репа. Всего было так много, что он даже не знал, с чего начать – ягоды, овощи, даже ячменные колосья. Атам, чуть подальше… он не поверил свои глазам: на дорожке… нет, нет, никакой ошибки… на дорожке лежало и поблескивало в лунном свете большое яблоко!

Он присел на траву и начал резать яблоко на части своим крошечным ножиком. Конечно, если жить в таком месте, не так плохо и гномом быть – с голоду, по крайней мере, не умрешь.

«А может, и правда остаться? Пусть гуси летят на юг без меня. Вот только как объяснить Белому, что я не могу лететь с ним домой? Белый же не знает, что он и есть Мортен-гусь, что его зарежут в ноябре?[25] Лучше мне с ним расстаться раз и навсегда, – подумал мальчуган. – Найду уголок в стойле или в коровнике, не замерзну, а припасы на зиму соберу сейчас. Белки же как-то обходятся, а мне и не надо больше, чем белке».

И не успел он продумать такую возможность до конца, услышал над головой легкий шорох, и рядом с ним на дорожку упал и встал на попа березовый пенек. Пенек постоял неподвижно и вдруг начал вертеться, а у верхнего конца его обнаружились два светящихся, как горячие угольки, пятнышка. Это еще что за колдовство? – подумал мальчуган, но присмотрелся и обнаружил, что у пенька есть крючковатый клюв и густые брови из перьев.

Всего-то.

– Приятно видеть живое существо, – вежливо сказал он. – Не скажете ли вы, госпожа неясыть, что это за усадьба и кто здесь живет?

Сова-неясыть в этот вечер, как, впрочем, и в другие осенние вечера, сидела на верхней ступеньке приставленной к дому лестницы и высматривала мышей на газоне. К ее удивлению, ни одной серой шкурки она не заметила, зато обнаружила очень странное, похожее на крошечного человечка существо. Существо это лазало в саду с ветки на ветку, а потом уселось на траву, вынуло ножик и стало резать яблоко.

«Вот кто спугнул мышей, – решила сова. – Что это еще за чудо-юдо? Попробуем методом исключения: не белка, не котенок, не ласка. А тогда кто? Я-то думала, немолодую птицу, так давно живущую в старом поместье, ничем не удивишь. Но это… это вне моего понимания».

Она долго исподтишка наблюдала за маленьким человечком и сама чувствовала, как разгораются ее круглые глаза. В конце концов любопытство взяло верх, и она решила рассмотреть чужака поближе.

А когда мальчик заговорил, она даже наклонилась к нему всем телом. Была бы пеньком, точно бы упала, подумал мальчик. А сова подумала совсем другое. Вот что подумала сова:

«Значит, так. Когтей и игл у него нет, это приятно. А ядовитые зубы или еще что похуже? Не надо горячиться. Разузнаю получше, может, и сойдет мне на ужин».

– Усадьба называется Морбакка[26], – сказала она, – когда-то здесь жили помещики. А ты сам кто такой?

– Я размышляю как раз, может, стоит остаться здесь жить. Как вы думаете?

– От прежней роскоши ничего не осталось. Но прожить, конечно, можно. Все зависит, чем ты рассчитываешь прокормиться. Собираешься на крыс охотиться?

– Да как вы могли подумать? Скорее крысы меня самого съедят.

«Вряд ли, вряд ли, вряд ли, – подумала сова. – Вряд ли он такой безвредный, каким хочет показаться. Но попытаться можно».

Сова вспорхнула в воздух и в следующую секунду камнем упала на Нильса Хольгерссона, вцепилась когтями в плечи и попыталась выклевать ему глаза. Мальчик еле увернулся, закрыл глаза ладонью и отчаянно закричал:

– На помощь!

И мысленно попрощался с жизнью.

* * *

А теперь пришло время рассказать, что именно в тот год, когда Нильс Хольгерссон летал по всей стране с дикими гусями, одна женщина решила написать книгу о Швеции, чтобы дети могли читать ее в школах. Она обдумывала эту книгу с Рождества до осени, но так ни одной строчки и не написала. И в конце концов сказала себе: