Удивительные истории о словах самых разных

Так вот, в нашем языке мы любим переносы значений, подстановки, подмены частных понятий общими, общих – частными. Особенно нам нравится производить слова со значением «верховный».

«Небо» стало «нёбом», то есть верхней частью полости рта.

«Голова» (верхняя часть тела) тоже обрела значение наивысшего, верховного (вспомним поговорку: «Хлеб всему голова») и породила целый ряд соответствующих слов: главный, главарь, головной, главенствовать, главенствующий.

«Макушка» стала обозначать опять-таки «вершину» или «верхнюю часть чего-либо» (в том числе и головы), хотя изначально «макушка» – это «маковая головка» и произведена от слова «мак».

Забавно.

Не могу не отметить, что подобные чудеса произошли и с латинским словом «капут» (caput, родительный падеж capitis), тоже означающим «голова». От него произошли слова «капитал», «капитализм», «капитальный», «капитель», «Капитолий», «капюшон», «капот», «капуста», «кепка», «шапка», «шапокляк», «чепчик», «шеф» и даже немецкое «капут» (kaputt; да, то самое: «Гитлер капут!»), хотя в последнем случае путь словообразования был не прямым, как может показаться, а очень долгим и извилистым.

Ну хорошо. Небо. Было «туманом» и «облаком», а стало «небесным сводом». А что в небе, кроме облаков? О, там много всего. Солнце, Луна, планеты, астероиды, кометы, звезды, космос, Вселенная. О каждом из этих слов можно многое рассказать, и любое потянет за собой вереницы других слов. Не будем увлекаться – у нас все же есть определенный курс – и выберем из перечисленного только одно слово —

солнце…

Солнце

Только в небе в этот миг Солнце заблестело

И раскрасило весь мир Так, как я хотела.
Дядя посмотрел вокруг и тогда увидел вдруг:
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд.
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют.

Аркадий Арканов, Григорий Горин.

Оранжевая песня (1964)

Солнце. Солнышко. Солнечный. Радостные слова, разве не так? Конечно, так. Солнце – от веку источник и символ (сим-бол!) света, тепла, жизни.

Производных слов немало: подсолнечник, солнцеворот (он же солнцестояние), солнцепёк, солнечник (это, между прочим, название морской рыбы и заодно на именование большой группы простейших организмов) …

А еще наш язык в не столь далеком прошлом распоряжался такими удивительными словами (ныне, увы, забытыми), как: солнопёк, посолонь, усолонь, солнопись, солныш, солнух, солнопутье, солнцезарный, солоновать.

Солнопёк – это, разумеется, солнцепёк.

Пóсолонь означало «по солнцу».

У́солонь – не что иное, как «тень». Приставка «у-» выполняет здесь функцию отрицания, иначе говоря, у + солонь = не + солнце, то есть место, где солнца (солнечного света) нет.

Солнописью именовалась фотография, искусство света (для тех, кто понимает, что такое фотография).

Солныш – «куть в избе, бабий угол, стряпная, [место] за переборкой» (так поясняет это слово в своем Толковом словаре Владимир Иванович Даль).

Солнух – то же, что «подсолнух».

Солнцепутье – путь, который Солнце проходит по небу, иначе говоря, эклиптика.

Солнцезарный – очень жаркий («солнцезарный день»).

Солоновать – не солить (!), а ходить посолонь, то есть так, как ходит Солнце, – кругами, причем справа налево.

И во всех этих словах – корень «сол». В слове «солнце» тоже. Буковка «н» не должна нас смущать: это суффикс, которыми столь богат русский язык. И «це» тоже суффикс. А суффиксальная гласная «о» то появляется (посолОнь), то исчезает (Солнышко), – ничего особенного, про полногласие и неполногласие мы уже знаем.

А теперь сравним.

В русском языке – Солнце.

В древнепрусском – сауле (saule).

В литовском – тоже сауле (saule).

В готском – сауил (sauil).

В староанглийском – суэгл (swegl).

В староирландском – суил (suil), причем это не только «солнце», но и «глаз».

В латинском – сол (sol).

В санскрите – сурья (suryah).