Удивительные сюжеты Шекспира

— Я тоже могла бы сказать, что люблю вас больше всего на свете. Но я этого не скажу. Моё сердце переполнено жалостью к Геро.

— Скажите, что я могу сделать для неё?

— Убейте Клавдио!

— Нет! Ни за что на свете! — воскликнул Бенедикт.

— Вы убиваете меня своим отказом, — ответила Беатриче. — Тогда прощайте.

— Хорошо! Я вызову его на дуэль! — решительно сказал Бенедикт.

А тем временем в тюрьме полицейский пристав начал допрашивать Борахио и Конрада. Он призвал обвинителя, ночного сторожа, и тот рассказал о награде в тысячу дукатов, которую Борахио получил за свои козни против Геро.

Леонато ничего не знал об этом допросе, однако теперь он уже твёрдо верил в невиновность дочери. Он прекрасно играл роль убитого горем отца, потерявшего дочь, и когда дон Педро и Клавдио попытались завести с ним дружескую беседу, он сурово ответил, обращаясь к Клавдио:

— Ты дочь мою безвинно опорочил, И клевета пронзила сердце ей.

Я вызываю тебя на дуэль!

— Я не могу биться со стариком, — ответил Клавдио.

— Старика убить не можешь, а мою девочку смог! — с презрением воскликнул Леонато, и Клавдио залился краской.

Хотя дон Педро и Клавдио не чувствовали за собой никакой вины, обвинения Леонато задели их за живое. Когда Леонато ушёл и в комнату влетел Бенедикт, Клавдио полушутя-полусерьёзно пожаловался ему:

— Нам чуть не откусил носы беззубый старик.

— Вы негодяй, — резко ответил Бенедикт. — Я буду драться с вами чем угодно и когда угодно, а иначе я назову вас трусом.

— Я принимаю ваше приглашение, — ответил изумлённый Клавдио.

— Он зовёт вас на пирушку? — спросил подошедший дон Педро.

— Да, приглашает меня на телячью голову, — ответил Клавдио. — И я надеюсь, что сумею её как следует разделать.

Бенедикт лишь мрачно улыбнулся в ответ.

В это время дверь отворилась, и полицейский пристав ввёл арестованных: Борахио и Конрада.

— В чём провинились эти люди? — спросил дон Педро.

И Борахио счёл за благо во всём признаться. Он возложил всю вину на дона Хуана, который к тому времени уже сбежал.

— Геро мертва, — сказал он, — и я не желаю ничего, кроме возмездия за мою низость.

Клавдио был полон стыда и раскаяния.

— Теперь совершенно ясно, что Геро ни в чём не виновна, — сказал он вошедшему Леонато. — Назначьте мне любое наказание, какое захотите.

— Леонато, — смиренно вторил ему дон Педро, — я готов принять любую кару.

— Я хочу, — ответил Леонато, — чтобы вы объявили о невиновности моей дочери и почтили её могилу печальным гимном. А от вас, Клавдио, я хочу вот чего: у моего брата есть дочь, по виду неотличимая от Геро. Женитесь на ней, и я позабуду все обиды.

— Вы благородный человек! — воскликнул Клавдио. — Я согласен.

И он отправился сочинять торжественный гимн.

Придя в церковь вместе с доном Педро и его свитой, Клавдио исполнил свой гимн перед фамильным склепом семьи Леонато, а затем добавил:

— Спи с миром, Геро! Каждый год я буду совершать этот обряд.

И вот Клавдио приготовился взять в жёны нелюбимую незнакомку, хотя сердце его было отдано умершей Геро.

В назначенный час он в сопровождении дона Педро явился в дом Леонато. Там его уже ждали отец Франциск, Леонато и Бенедикт. Вслед за Клавдио в комнату вошёл Антонио (брат Леонато) и девушки в масках.

Антонио подвёл одну из девушек к Клавдио.

— Позвольте мне увидеть ваше лицо, — попросил тот.

— Сначала поклянитесь с ней обвенчаться, — ответил Леонато.

— Дайте вашу руку, — сказал Клавдио незнакомке в маске. — Перед святым отцом я клянусь на вас жениться, если вы согласитесь стать моей женой.

— При жизни я была вашей женой, — ответила девушка, снимая маску.

— Вторая Геро! — вскрикнул Клавдио.

— Геро была мертва, пока жило злословье, — сказал Леонато.

Монах уже собрался обвенчать воссоединившуюся пару, но тут вмешался Бенедикт.

— Постойте! Кто здесь Беатриче?

Беатриче сняла маску, и Бенедикт спросил её:

— Вы меня любите?

— Не так чтобы очень, — ответила она. — А вы любите меня?

— Не так чтобы очень, — повторил её слова Бенедикт.

— А мне клялись, что вы насмерть влюблены, — сказала Беатриче.

— О, и мне о вас то же говорили, — ответил он.

— Вот ваше собственноручное признание в любви, — сказал Бенедикту Клавдио, протянув ему бумагу с неуклюжим сонетом в честь Беатриче.

— А вот другой, во имя Бенедикта, — Геро показала другой кусок бумаги. — Я его украла у Беатриче.

— Вот чудеса! Наши руки свидетельствуют против наших сердец! — воскликнул Бенедикт. — Ну что ж, я беру тебя в жёны, Беатриче.

— Я стану вашей женой — но лишь чтобы спасти вас от смерти, — последовал быстрый ответ.

Они поцеловались, и монах обвенчал их сразу же после Клавдио и Геро.

— Ну, как поживает женатый Бенедикт? — с улыбкой спросил дон Педро.

— Я так счастлив, что никому не удастся меня расстроить, — ответил Бенедикт. — Шутите сколько вам вздумается. А тебя, Клавдио, я собирался поколотить, но раз ты теперь мой родственник, то оставайся цел — и люби мою кузину.

— Жаль, что я не успел пройтись по тебе своей дубинкой, — шутливо ответил Клавдио.

— Ладно, ладно, мир! — сказал Бенедикт. — Давайте лучше танцевать!