Удивительные сказки Единорога и шести бродяг

«IN EXTREMO не принадлежит к числу тех групп, которые расстаются со своими участниками на раз-два. Скорее, они тянут за собой сомневающееся лицо так долго, как это возможно». Так говорит экс-гитарист Томас Мунд, который знает об этом не понаслышке. «Это делает честь моим бывшим коллегам», - скажет Томас позже, - «то, что они вытягивали Райнера так долго, как это возможно». Однако с начала 2010 года пришлось разойтись с ударником, поскольку все маленькие и большие проблемы угрожали вырасти до сильного, опасного для группы кризиса, и музыкантам пришлось согласиться в ретроспективе, что это в течение многих лет приносило значительные трещины в устройство группы. В то время как каждый участник принимал активное участие в жизни IN EXTREMO, приносил идеи для композиций и текстов и участвовал в процессах развития новых альбомов, с творческой точки зрения от ударника не приходило совсем ничего. Создание Mein Rasend Herz в значительной степени проходило без него, а его вклад в песни к последнему альбому Sängerkrieg также склонялся к нулю. «Я даже не знаю, сколько ночей я просидел вместе с Басти, обсуждая нашу проблему с Райнером», - говорит Михаэль. И всё же Кай постоянно говорил об этом с ударником, взывая к совести. Кай был самым близким коллегой по группе для Райнера, и если Райнер кого-то и послушался бы, так только Кая. Впрочем, судя по всему, его он тоже не слушал: во время репетиции первого в истории группы акустического тура, а по совместительству поездкой, в которой всё зависит исключительно от чуткости, подготовки, синхронизации и умения играть, а не от грандиозного громкого рок-шоу, Райнер куда-то пропал. В то время как Михаэль, Кай, Борис, Марко, Пимонте и Басти усиленно репетировали, аранжировали и одевали песни в их акустическое платье, барабанщик по большей части держался в стороне от репетиционной. Воспоминания Михаэля: «Когда я говорил ему об этом и пояснял важность этих репетиций для группы - скверно, блин, что ему вообще надо было об этом говорить - он возражал, что хочет выучить свои ударные партии в одиночестве в репетиционной». Но как можно было проверить истинность этого обещания? Михаэль вырывал себе волосы и клал их на палочки, которые лежали на одном из барабанов. «Две недели спустя волосы лежали на том же самом месте». Воспоминания Кая: «Вообще-то, нам следовало бы отменить этот тур, но тогда на нас свалились бы чрезмерные издержки и, полагаю, требования о возмещении ущерба. Так что мы подтянули задницы и решили идти до конца». Но уже без Райнера, который заболел прямо в день тура. «Когда я оказался в экскурсионном автобусе, я понял, что с моей шеей что-то не так. В глотке становилось всё теснее, и я заработал лихорадку», - вспоминает ударник. После наполовину перенесённой репетиции в зале Райнер заперся у себя в комнате в отеле, чтобы уснуть. На следующий день с ударником уже ничего не состоялось. «Дрезденский букер совершенно случайно оказался профессиональным медбратом», - вспоминает Кай. – «Он знал парочку врачей в Дрездене и организовал всё для Райнера. Прежде всего, он заботился о сроках, чтобы Райнер быстро поправился. Но Райнер принял эти хлопоты, апатично пожимая плечами, и благодарность с его губ так и не слетела». Барабанщик уехал в Дрезденскую Клинику. Там ему диагностировали абсцесс миндалин. «Пожалуй, мы должны отменить тур», - сообщил Райнер своим музыкальным коллегам по возвращении от врача и взялся за бутылку пива и сигарету. Кай: «Я был обескуражен, ведь у него был абсцесс в области шеи, а он и полчаса без сигареты после диагноза не продержался. В этот момент между мной и Райнером что-то рухнуло».