Удивительный хамелеон

— И забыл запереть, — выдавила она из себя. Настоящая беседа! Красота, как будто передаешь сигналы из одной галактики в другую. Time Lapse,[10] или как там. Когда слова не сразу доходят и надо немного подождать.

— Кто вы такая? — строго произнесла госпожа Медведица.

— Знаете, госпожа Медведица! (Time Lapse) Я пришла к подруге (Time Lapse) и, наверно, (Time Lapse) ошиблась адресом (Time Lapse). Потом увидела, что дверь открыта. Я не нарочно.

— Я позвоню в социалку, — сказала госпожа Медведица. — У меня там работает знакомый.

— Нет-нет! — Отлично! Побольше ярости! Адреналин! Это полезно; помогает прийти в себя!

— И все-таки я должна куда-то заявить.

— Нет! Я могу идти сама! Честное слово! Я просто уснула!

— Вы не просто уснули, от вас пахнет алкоголем. Вам нехорошо.

— Обычно хочется спать. Ну, от алкоголя. Вы бы сами как-нибудь попробовали. От этого становится. Веселее.

— Мне совсем не весело. Вставайте.

— Дорогая, не надо на «вы».

— Ты испугаешь ребенка. Вставай. Я проверю твои карманы, если ты не против. И смотри, без глупостей, я занималась джиу-джитсу.

Одна рука госпожи Великолепной у меня на спине, какой чудный вальс! Вторая — в моем кармане. Но там только ключи, которые она не собирается разглядывать.

Вот и прихожая.

— Нужно, чтобы за тобой кто-то приехал. — Голос госпожи Великолепной переполнен каким-то пренеприятным состраданием. — На тебе одни тапочки.

— Тапочки, ах да, конечно, кто-то написал в мои ботинки. It is not a baby, it is. My cat.[11]

— Где ты живешь?

— В Сэтре, милочка. Живет моя мама. Меня сюда подвезли.

— Я закажу такси. Не сопротивляйся. Я заплачу. Тебе же нехорошо.

Ну вот, сидим. На полу в коридоре… А перед нами стоит детка Енни, и сопли текут у нее из носа. Вылупилась, как кукла. В меховой куртке, от узорчиков в глазах рябит. Привет, Енни, говорит тетенька. Болли-боммм, детская передача по второй программмме!

— А ты знаешь, что твои плюшевые мишки трахаются?

Тут Енни пятится назад и бежит к маме. Ступеньки. Двор. Такси. Садимся, госпожа Медведица дает шоферу деньги. Пока-пока.

Подождите, не надо меня никуда везти. Ты че, не понимаешь, не еду я ни в какую Сэтру! Остановись, я выхожу! Давай деньги, ты проехал только один квартал! За подачу машины, ладно, ладно; бери, жадина. Спасибо. До свиданья.

Вода. Что я делаю у воды? Стою и смотрю на воду. Утки. Чем они там занимаются? У меня есть кошка, которая мяукает точно так же, как вы крякаете. Бедная кошечка, когда ее в последний раз кормили? Я где-то живу, это верно; вон в том доме, в том прикольном, мерзко-сером доме. Мокрые тапочки, да-да. Это не ваше дело. Я иду по дорожке. Все мои ноги идут по дорожке. Холодно, конечно, только кошку жальче. У вас есть кошка? Нет, конечно, у вас ведь эта странная собака с усами и трубкой. Нет, я сама дойду. Кошку зовут Хемингуэй. Однажды она напилась. Налакалась. У кошек тоже есть чувство юмора.

Бедненькая Хемингуэй, вот вернулась твоя хозяйка и сейчас даст тебе хотя бы холодного пюре. Крошечка моя.

Какие смешные у тебя ушки, если вывернуть их наизнанку. Твое здоровье.

6

— Черт, у тебя же температура, — сказала Моника. — И высокая. Вызвать врача?

— Нет.

— Доктора Хансона. Он нормальный. Он даст больничный.

— Я и так на больничном.

— А, ну да. Но он что-нибудь выпишет.

— Нет, спасибо.

— Ну давай я хотя бы схожу в магазин.

— У меня нет денег.

— Я куплю яиц. Тебе надо что-то поесть.

— Желудок ни к черту.

— Яйца всмятку с рисом и сливки. Все моментально пройдет. Ну-ка, гляди сюда!

— Ого, ты тратишься на «Джонни Уокер»? «Блэк лейбл», ну ты даешь!

— Это не «Блэк лейбл», дорогуша, это «Лесная звездочка». Друган Данне. Но на вкус почти как настоящее виски; будешь?

— Ты моя Флоренс Найтингейл. Никакой другой врач мне не нужен.

— Она была не врачом, а всего лишь несчастной медсестрой.

— Твое здоровье!

— Твое здоровье.

— Ты моя самая-самая лучшая подруга. Как хорошо, что у тебя в тот раз ничего не вышло.

— Что?

— Суицидальная тенденция.

— Да, черт возьми! Никогда не переезжай в Карлстад! За Эрнсберг!

— За Эрнсберг!

— Это почту принесли? Сходить?

— Спасибо.

— Слушай, тебе прислали деньги по больничному. Хочешь, я схожу получу их за тебя? Правда, я могу сходить, только если ты дашь мне твое удостоверение. И яиц куплю. Нет, погоди, а почему тут так мало?

— Как-то у них сломался компьютер, и они прислали больше, чем надо. Так что теперь вычитают задним числом.

— Но они не имеют права, позвони и разберись! Ну ладно, все равно схожу.

И Моника уходит, но почти сразу же возвращается, раздраженная, в кулаке у нее бланк.

— А заполнять кто будет? Тут еще нужна подпись свидетеля.

И она вписывает туда свое имя, а Моника втискивает подпись и адрес своей двоюродной сестры. Потом снова убегает и возвращается только спустя некоторое время. Она приносит яйца. Помахивает купюрами.

— Я должна забрать свои пятьсот, сорри. Но останется совсем немного; как же ты заплатишь за квартиру? Придется тебе, наверно, все равно звонить маме. Или в социалку.

— Ничего, что-нибудь придумаю. Спасибо за виски.