Удравшие из ада

– Давайте выпьем, о доблестные друзья! – брызгая слюной и сверкая красным носом, заорал подошедший к студентам горец. – За то, чтобы кровь врагов проливалась почаще, а в нашем селении было как можно больше… больше…

– Козлов, – подсказал Рыггантропов.

– Точно! – обрадовался горец. – Наполним же кружки!

– Много не пейте, – шепнул Арс.

Вася кивнул, Тили-Тили прошипел что-то невразумительное, а Рыггантропов сделал вид, что ничего не слышит.

Кружки соприкоснулись с костяным стуком.

В черном небе переливались яркие и крупные звезды, в их свете поселок горцев казался полем брани. Тела, застывшие в причудливых позах, валялись повсюду, и лишь громкий храп портил впечатление.

Воздух дрожал от перегара.

В самом центре селения, около кострища, где помаргивали багровыми глазками угли, что-то пошевелилось.

– Эй? – сказало оно. – Вы что, заснули?

– Нет, типахр-р-р-р-р… х-р-р-р-р…

– Проснись! – Арс, сам только что разлепивший глаза, в праведном гневе потряс Рыггантропова.

Тот в очередной раз всхрапнул и сел прямо.

– Что, в натуре?

– Где Вася и Тили-Тили?

– Валялись где-то тут.

– С-с-с-с-с!

– А, извини, что я на тебя наступил, – Арс огляделся. – Ищите Васю. Пока они спят, мы можем удрать.

Могучий горский вискас превзошел силой тех, кто его гонит. Напились и заснули все Бухлаоды, даже певец О’Пил, вроде бы не прикасавшийся к кружке, ухитрился нарезаться.

Только козел мрачно посверкивал глазами из темноты.

– Вздумаешь нас выдать – в человека превращу, – пообещал ему Арс.

Козел испуганно мемекнул и сделал вид, что ничего не видит, ничего не слышит и вообще – просто собирает цветочки.

– Вот и Вася, – сообщил Рыггантропов, без видимых усилий поднимая безвольно висящее тело.

– Эх, я же просил не пить, – вздохнул Арс.

– А он и не пил, типа. Нюхал только. Но я его понесу для начала, а там очнется.

– С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш!

– Ты прав, пора, – Арс в последний раз огляделся, и три фигуры в длинных мантиях скользнули в проход между домами.

Козел огляделся и начал перегрызать (скорее перепиливать) веревку желтыми тупыми зубами.

Агрогорн ударил половником, высунувшаяся из тумана оскаленная тварь испуганно завизжала и обратилась в бегство.

– Пожалуй, все, – проговорил хозяин «Сломанного меча». – Вон, просветы появились. Скоро выйдем.

Горшо Пуст облегченно вздохнул. Для него путешествие через Монолиты стало настоящим кошмаром. Мало того что пришлось бежать за героями, уворачиваться от выпрыгивающих из тумана валунов и отбиваться от чудовищ, на председателя Клуба любителей реальности свалились заботы о Вагонетке.

А тот, изнуренный длительным отсутствием алкоголя в организме, начал чудить.

Несколько раз пытался взлететь, орал песни и требовал денег на бутылку. Герои предлагали его бросить, но Горшо Пуст упорно отказывался, боясь остаться единственным верным сторонником реальности в окружении совершенно нереальных существ.

Кончилось все тем, что гнома связали, и Горшо Пуст взвалил его на плечо.

Когда туман поредел и из него выступили озаренные звездным светом горы, председатель КЛР издал вздох, достойный вынырнувшего с рекордной глубины кита.

– Надо бы привал устроить, – сказал Чапай. – Хотя бы до рассвета отдохнуть.

– Можно, – согласился Агрогорн. – Только дежурить придется, а то местные жители ловки спящих грабить.

– Я могу сторожить, – сказал вампир.

– Нет уж, лучше я, – проговорил Старый Осинник. – Все равно у меня профессиональная бессонница.

И он одарил Гемоглолюба подозрительным взглядом.

Место для стоянки отыскали быстро и Горшо Пуст с облегчением свалил тяжелого гнома на землю.

Герои не стали тратить время на разговоры, рухнули наземь и мгновенно уснули. Через несколько минут засопел вампир, Вагонетка так и остался в трезвом беспамятстве, а Горшо Пуст неожиданно обнаружил, что заснуть не может.

Ныла спина, судороги подергивали мышцы ног, тело просто молило об отдыхе. Но окружающий мир самым наглым образом мешал нормальному сну – неровности почвы впивались в спину, в холмах надрывалась какая-то пичуга.

Председатель КЛР стал жертвой «синдрома закоренелого горожанина, попавшего на природу».

– Демоны все побери, – сказал Горшо Пуст и сел.

– Чего не спишь? – поинтересовалась, сдвигаясь, пахнущая чесноком тень.

– Ну… – Горшо Пуст глянул на неподвижное тельце Вагонетки и неожиданно решил, что неплохо бы обзавестись союзником понадежнее. – Думаю, что сейчас подходящее время, чтобы открыть тебе природу реальности…

– Потрепаться, что ли? – уточнил Старый Осинник. – Это можно. Это я всегда готов. Ты не стесняйся, давай бухти, как эти… корабли бороздят просторы большого… чего-то там большого…

– Какие корабли? – Горшо Пуст опешил.

– Тебе лучше знать.

– Я хотел сказать про другое… Вот ты веришь, что все вокруг реально?

– А то! – Старый Осинник сунул в рот один из кольев и принялся его задумчиво грызть. – У нас, у героев, все просто – кто не верит тому, что видит и слышит, быстро погибает.

– А тебе не кажется, что не все в окружающем мире правильно? – Горшо Пуст, осознав, что придется штурмовать крепость мозга с очень заскорузлыми стенами, решил атаковать с другой стороны.