Удушенный

Я объясняю механизм и кнопки на колесе. Бандини любит держать язык за зубами о наших технологиях, поэтому я не разглашаю никаких коммерческих секретов. Майя кивает, прислушиваясь ко всему, что я говорю. Ее голова покачивается, и маленькие улыбки заставляют мое сердце сжиматься – новое ощущение, которое распространяется по моей груди, в отличие от любого чувства от победы в гонке.

Я заканчиваю свои объяснения. Она поднимает экран камеры и поворачивает штатив к нам двоим. Ее тело прижимается к моему боку, когда она пытается поместить нас обоих в кадр, отвлекая меня прикосновением своей кожи.

Я качаю головой в ответ на ее попытку заснять нас вместе своими короткими руками. Камера отрезает часть моей головы, побуждая меня схватить штатив и зафиксировать угол, чтобы мы поместились в кадре. Ее пьянящий аромат снова окутывает меня. Ее запах возбуждает меня, словно чертовы феромоны, притягивает меня, показывая, насколько я облажался.

– И вот каково это – сидеть за рулем. На следующей неделе я встречусь с пит-командой, когда они будут готовиться к Гран-при России.

Я улыбаюсь ей. Ее энтузиазм по поводу ее влогов передается мне, нехарактерно согласившись на этот сегмент, несмотря на мое обычное отвращение к такого рода вещам. Не говоря уже о том, как я ежедневно проверяю ее Instagram с тех пор, как она одобрила мою заявку. Мой маленький грязный секрет.

Я лгу себе о том, что не хочу пропустить ее влоги, когда появлюсь в них. Но мне трудно убедить себя, когда я также просматриваю ее видео о путешествиях, любопытствуя о том, что она делает в свободное время вдали от гоночной трассы.

– Какими последними словами ты хочешь поделиться с поклонниками Бандини? – Она толкает меня локтем.

– Настройтесь на следующую неделю, чтобы увидеть, как я надеру задницу Сантьяго. – Я улыбаюсь в камеру.

Она смеется и на этот раз толкает меня локтем сильнее, крошечная косточка едва оставляет вмятину.

– Ты говоришь как тщеславный спортсмен, которого мы все знаем. Увидимся в следующий раз. – Она машет на прощание камере и выключает ее. Я в последний раз вдыхаю ее упоительный запах, прежде чем она отстраняется, тепло ее тела исчезает.

Ага. Я больной ублюдок.

– Спасибо за это. Честно говоря, я не была уверена, что ты это сделаешь. – Она заправляет выбившуюся прядь волос за ухо.

Ее нервозность возвращается в полную силу, чувство вины дергает за те немногие сердечные струны, которые у меня остались. Я не могу не быть мудаком.

– Нет проблем. Не могу допустить, чтобы ты показывала только сторону Сантьяго. В любом случае, это хороший пиар для компании. – Точно. Мне трудно поверить в собственную ложь, несмотря на то, как легко она слетает с моего языка.

– Да, конечно… – Ее голос говорит мне, что она не купилась на мою чушь. – Может быть, ты сможешь присоединиться в другой раз. Мне лучше идти, так как я должна смонтировать все это до завтрашней гонки. Поздравляю тебя с поул-позицией. – Она посылает мне последнюю улыбку через плечо.

– Спасибо.

Она уходит, прежде чем слово слетает с моих губ.

11

МАЙЯ

Я загружаю видео, снятое в гараже, где Ноа сделал свое камео. Раздел комментариев наполняется позитивом и волнением. Люди делятся тем, как они рады видеть Ноа в более спокойной обстановке, вдали от пресс-центра и гоночной трассы. Трудно не заметить шквал озабоченных женщин, просящих стать мамой ребенка Ноа.

С каждым днем, проведенным рядом с Ноа, я узнаю больше о том, кто он такой, как только камеры перестают снимать. Перед квалификациями он любит выпить две порции эспрессо, что может привести к тому, что он будет гиперактивным в течение целого часа. Оказывается, он любит поболтать, пока эспрессо течет по его венам. Он также любит заниматься йогой рано утром перед гонками – традиция, к которой он пригласил меня присоединиться во время последнего Гран-при. Можно с уверенностью сказать, что йога – это не моя любимая тренировка. Намасте в постели, большое тебе спасибо.

Теперь Ноа даже дергает меня за хвост, когда проходит мимо. В какой-то момент линии размылись, когда мы приняли новый уровень комфорта друг с другом.

Я узнаю о нем подробности, которые подрывают мою решимость, затрудняя сопротивление ему. Он больше не просто тщеславный парень, от которого у меня закатываются глаза на затылке. Не поймите меня неправильно, он все еще ведет себя чертовски самодовольно – это не изменилось. Но мне это нравится. Чем больше времени я провожу рядом с ним, тем больше он меня привлекает.

Представьте мое удивление, когда мои обычные мантры перестали работать.

Я даже перестала хотеть быть хорошей.

Потому что я хочу быть очень плохой.

Встречаться с Ноа – это то же самое, что взять две пинты «Бен и Джерри» по цене одной. Поначалу это звучит и чувствуется как отличная идея. Но вы переоцениваете свой самоконтроль, и в следующее мгновение все это исчезает, и у вас болит живот.

По сути, Ноа – это душевная боль, замаскированная в красивой упаковке. Он обладает тем же очарованием, что и пинта мороженого с шоколадной помадкой.