Уфф! (СИ)

- Да, мне приходится признать, что ты - ловок и предусмотрителен! - заговорил я. - Ты - моя ошибка, смертоносный вирус, который с каждым днем набирает силу. Согласен, темная сторона есть у всего. Злом и несправедливостью пронизан весь мир, как венозной кровью. Но зачем тогда людям сказки? Для таких, как ты? Ты готов с каждым днем утверждать силу зла. Моя сказка едва не стала кошмаром. Ты, Черный плащ - вирус и подлежишь уничтожению!

- Интересно, а как ты собираешься меня уничтожить, сказочник? Взорвать весь мир? Неужели ты пойдешь на это? О, тогда ты - еще большее зло, чем я.

- Нет, это было бы слишком величественно, а для тебя - незаслуженной почестью, ­- ответил я плащу, - все будет выглядеть намного прозаичнее. Входи, Богемль!

В зал вошел второй рыцарь. В руках у него была лохматая ушастая собачка, по кличке Вислухий.

Таких собачек обычно носят на руках как манто, или как перчатки. Носят их без пользы, чтобы что-нибудь носить, оправдываясь при этом большей сохранностью перстней и браслетов.

Но сейчас и Вислоухому предстояло доказать свою полезность.

Богемль поставил Вислоухого на пол и дал приказ : "След!"

Вислоухий не долго искал. Он с разгону подскочил в воздух и схватил нечто невидимое острыми зубками.

- Уберите это! Умоляю! - завопил плащ из угла комнаты.

- Сдаешься?

- Сдаюсь! Вы победили! Прошу вас, уберите! Отвратительное существо!

- Вислоухий - не существо. Он - друг и вполне приличное одомашненное животное, - сказал я, отстаивая репутацию Вислоухого.

- Чепуха для детской сказки! - продолжал ругаться Черный плащ из своего угла.

- Пусть так, но ты будешь носить эту чепуху на руке всегда. Пожизненно. Так что, придется подружиться.

Плащ замолчал. Вислоухий вытянулся на невидимой руке, как это подобало "собачке-манто". Через минуту плащ уже поглаживал Вислоухому шерстку. Еще через минуту из его угла прозвучало:

- А не такой уж он и нелепый, этот песик. Какая, говорите, кличка его?

ПРОПУЩЕННАЯ ГЛАВА

Когда я выносил образец нефти из пещер, меня терзали сомнения, станут ли подземные кладовые благом или наоборот, они станут бедой.

Состояние мое было двойственным, и для окончательного решения мне нужно было событие, которое перевернуло бы все с ног на голову. Вернее сказать, привело бы мою голову в порядок. Но кто ищет, тот всегда найдет.

Когда я шел вниз, то совсем не заметил узкого входа в боковой стене. Но на обратном пути этот вход был уже явственно виден.

Сгорая от любопытства, я протиснулся в расщелину и обнаружил за ней еще один тоннель.

Я шел по этому тоннелю, пока не наткнулся на "нечто". "Нечто" прыгнуло мне на руки и стало лизать мое лицо. Ощущение - не из лучших. Кроме того, от невидимого существа разило собакой.

"Вислоухий!" - догадался я.

Когда истерический приступ собачьей нежности прекратился, Вислоухий отскочил от меня, нырнул в темноту и вынес оттуда листик бумаги, сложенный вчетверо. Он опять взобрался ко мне на руки, свился в клубок, немножко пожаловался на судьбу скулением, а потом пригрелся и задремал. Я осторожно понес Вислоухого к выходу, теряясь в догадках, какое же известие ожидало меня в послании из пещерных глубин.

Когда я выбрался наружу и развернул листик, удивлению моему не было предела. Оказывается, в пещеры каким-то образом попала записка, адресованная мне. Почерк был Машин, а в записке было следующее:

"Милый! Ухожу в универмаг за подарком. Пришла с работы - тебя нет. Где ты шляешься? Телефон на полке оставил. Специально чтобы не отвечать на звонки? Когда выходишь, будь добр, не забывай выключать компьютер. Я не выключала: не знаю, сохранил ли ты файлы. На воскресенье, будь добр, не планируй ничего! Я уверена, что ты совсем забыл, что мы идем в воскресенье в гости. Цезаря я беру с собой. Все, что он думает о своем "папочке", он выскажет вечером. Я добавлю. Буду поздно: зайду к Люське. Пельмени не жарь, а свари, иначе гастрит неизбежен! Милый, брось все, отдохни! Помни, что Маша-растеряша - это не я, а ты. Искренне поздравляю с началом склероза! Целую!!!"

Хорошенький совет: "Брось все!" А материал кто будет сдавать, Пушкин? Викентьич уже отстрочил раз. Второй отстрочки от него не жди. Хотя итак понятно, что сказка не получилась. Ни то, ни се. Теперь мне и не важно, будет ли на меня сердиться Цезарь или нет. А с тобой, Машенька, мы уже, возможно, не встретимся никогда. Думаю, ты так и не узнаешь, был ли у меня гастрит или нет.

Я свернул записку и поцеловал ее как последнюю память о доме.

Стоп! А как Вислоухий эту записку сюда доставил? Собачка, милая, рассказывай!

Я стал целовать Вислоухого в нос и там где у людей щеки.

Стало быть, выход из виртуала все же есть! Но где он? Удастся ли мне найти его? Нужно пробовать. Все ответы были у Вислоухого. Вислоухенький, открой тайну, будь добр! Ты же - собака, тебе не сложно!