Угадай кто

– Прошу вас, избавьте меня от доморощенного психоанализа. Как вам не стыдно?

Шеппард поднял руку:

– Вы по натуре победитель. Вы сами проложили себе дорогу, для вас не существовало слова «нет». Вы одержали победу. И что, вот так все и кончится? Если этот тип в лошадиной маске не солгал, мы все погибнем.

– Вы пытаетесь спросить, хочу ли я умереть? Конечно же нет. Но если мне суждено умереть, я сделаю это с достоинством.

– Значит, умирать вы не хотите. Считаете, что между нами нет ничего общего. Но у нас с вами есть это – вот что у нас общее. Вы не хотите умирать, и вам страшно. Как и всем в этой комнате. Как и мне тоже. Я ужасно боюсь. И когда я смотрю на вас, по глазам вижу, что в глубине души вы тоже боитесь. Нравится вам или нет, мы с вами из одного теста, мистер Хьюз. Мы заняты лишь собой и говорим без устали, чтобы только забыть о своих проблемах. Но от этой проблемы нам с вами никуда не уйти.

– Да, – ответил Алан.

– Я постоянно думаю об одном: нас всех засунули сюда не просто так. Но зачем, почему? Ответа я еще не нашел. Пока не поговорил с вами. Ключом к этой загадке можете быть именно вы.

– Меня усыпили газом в офисе. Я был один. Да, я тоже с таким же успехом мог оказаться для них объектом, потому что занимаюсь этим делом. Но вы задаете не те вопросы, Шеппард. Вы должны спрашивать, какая связь между происходящим и – не мной, а всеми остальными.

Алан Хьюз, адвокат, который весьма кстати исчезает утром, в день судебного разбирательства. А также испаряется и главный свидетель по делу.

Тут должна быть связь. Может, человек в лошадиной маске хочет узнать, кто убил Саймона Уинтера. И Алан очень подходит на роль главного подозреваемого.

Может, человек в лошадиной маске и есть Хеймиш Макартур? Но Шеппард никогда о нем ничего не слышал. А Макартур очень хорошо должен знать Шеппарда. Но эта теория не принимает в расчет, насколько Уинтер мог быть замешан в деле? И почему Саймон Уинтер оказался здесь? Возможно, психотерапевт – больше чем просто жертва. Голова идет кругом, словно Шеппард – собака, которая пытается поймать себя за хвост. Слишком много недосказанного… невозможно связать концы. Догадка, конечно, неплохая. Но в корне неверная.

– Похищение шести человек. С целью раскрыть убийство. Что же мы упустили из виду? – пробормотал он самому себе.

Но его особенно удивил ответ.

– Похищение пяти человек. Мы должны исходить из того, что убийца и жертва тоже здесь, – сказал Алан.

Райан. Райан был здесь. Но не стоит забывать его лицо, когда он увидел Уинтера. Такое выражение ни с чем не спутаешь.

Неужели Алан прикидывается?

– Я думаю, человек в лошадиной маске желал смерти Саймона Уинтера, поэтому он привлек одного из нас, чтобы убить его, – сказал Алан.

– Ну и как тут найти убийцу? – спросил Шеппард, не успев вовремя сдержаться.

Слабо. Слабо. Как все-таки слабо он действует.

– Может быть, стоит применить критерий примитивности. Убийца – человек, показания которого самые незатейливые. Убийцы редко бывают интересными рассказчиками.

– В этом смысле ваши показания достаточно просты.

Алан усмехнулся:

– Что ж, думаю, вы правы. Но это все, что у меня есть для вас, Шеппард.

– Ладно, – сказал Шеппард.

Это должен быть он. Должен. Но у него остались еще двое, которых следовало допросить, и уже набралось много интересного, что не мешало бы обдумать. Но сначала – собрать показания каждого.

– Если придет в голову что-нибудь еще, сообщите мне, пожалуйста.

– Обязательно, – ответил Алан, впрочем не вполне убедительно.

– И, мистер Хьюз, раз уж вы были со мной искренним, я буду тоже искренним с вами. Мой главный подозреваемый – вы.

Адвокат снова рассмеялся. Грубоватым, безрадостным смехом.

– А я буду искренним с вами, Шеппард. Мой главный подозреваемый – вы.

Он улыбнулся, подмигнул и двинулся прочь. Глаза его блеснули. Едва заметно. Вот ведь хитрец.

Холодок пробежал по хребту. Экая самоуверенность. Алан наверняка знал о связи Шеппарда с Уинтером. Неизвестно откуда, но знал. Непонятно почему, но это пугало его больше всего.

22

Остались двое. Он посмотрел на таймер. Тот показывал 2:14. Как бежит время! Неужели прошло уже сорок пять минут?

Он откашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание. Никто на него и не посмотрел, все погрузились в свои мысли.

– Госпожа Ахерн?

Констанция медленно повернулась. Мэнди что-то прошептала ей, и та встала. На ней было черное свободное платье в тон волосам. Настолько просторное, что фигура полностью скрывалась под ним. Она была похожа на плывущее по комнате и завывающее привидение. Констанция не выпускала Библию из рук, так крепко вцепилась в нее, что побелели от напряжения костяшки пальцев. На лице столько косметики, что оно напоминало разноцветную палитру. Актриса уже не молода, но сохранилась неплохо.

Констанция завела выбившуюся прядь волос за ухо, и Шеппард увидел на левой щеке свежую царапину. Должно быть, сама себя поцарапала длинным наманикюренным ногтем.

Шеппард провел ее в нишу. Толку, конечно, мало, но хотя бы иллюзия беседы с глазу на глаз. Пусть делают вид, что не слушают.