Угадай кто

– Я стал известен под именем Юный Сыщик. Но это все неправда. Я не раскрывал убийства Джорджа Джеффериса в девяносто втором году, даже вообще не играл в этом большой роли. Раскрыл убийство Эрен Карвер, сын убийцы. Он был очень умен, вообще был потрясающим парнем во всех отношениях, мне до него далеко. Он был моим другом. И я его предал. В сущности, я напялил на себя его маску. Двадцать пять лет говорил всем, что убийство, то самое, раскрыл я. И Эрен не выступил с опровержением, потому что дело зашло слишком далеко. Все поверили, что это – я. В общем, Морган Шеппард – это ноль без палочки. Поэтому мы все и оказались здесь. Тот человек в телевизоре и есть Эрен, хотя теперь он называет себя другим именем. Он издевается надо мной, доказывая всем, что я не тот, за кого себя выдаю. И он прав.

Шеппард опустил глаза: не было сил выдерживать их взгляды. Эрен наблюдал за происходящим, и, насколько Шеппард догадывался, остальные тоже смотрели на него. Во всяком случае, он на это надеялся. Моргану Шеппарду настало время умереть – хотя бы в той ипостаси, в какой он жил до сих пор. Этот человек исчез, он сбросил прежнюю личину, как змея сбрасывает кожу. И не актом свободного выбора, а по необходимости. И Шеппард не знал, не приведет ли это к тому, что он потеряет себя.

Никто не сдвинулся с места, но у него оставалось еще одно дело. Он за всю свою жизнь никогда не совершал бескорыстных поступков, но теперь сделает это. Из четверки заложников в этой комнате он должен спасти троих – один убил его друга, но остальные должны остаться в живых. Да черт возьми! Все четверо должны остаться в живых.

«А убийца? Мы же застряли здесь вместе с убийцей».

Шеппард зашел слишком далеко, он это понимал. Он вырвался за пределы своей личной преисподней и пришел к тому, что гораздо больше, чем убийство, гораздо больше, чем просто обман. Он – человек, который дурачил целый свет. И он полагал, что обман не раскроется до конца жизни.

Час расплаты наступит согласно таймеру и будет зависеть от того, насколько глубоко они дышат.

– Черт возьми, не пойму, о чем вы толкуете, – сказал Райан.

– Все, что я сказал, – чистая правда.

Он сделал вдох и выдох, наслаждаясь дыханием. И тут же одернул себя: это в последний раз. Теперь он станет дышать едва-едва. Чтобы подарить остальным драгоценное время, которое, возможно, поможет им выбраться.

Мэнди все еще пыталась осмыслить услышанное. Но до всех остальных в конце концов, похоже, дошло. Та, что в наушниках, смотрела на него безумными глазами. К Констанции тоже вернулся интерес к происходящему, она оживленно озиралась вокруг. Райан побагровел и надул щеки, – казалось, он вот-вот лопнет.

– Вы это серьезно? – спросил он, выступая вперед, как павлин, распускающий хвост. – Так вот, значит, в чем дело! Это из-за вас мне придется здесь сдохнуть? Выходит, с самого начала вся заваруха была из-за вас? И я, и Мэнди, и Рона, даже Констанция с Аланом… все мы ни при чем? Пешки, статисты для этого спектакля?

– Мне очень жаль, – сказал Шеппард.

А что еще мог он сказать?

– Да вы просто шут гороховый, – сказал Райан. – И сволочь вдобавок. И вы могли себя уважать после этого?

Легко.

– Райан, прости. Я не хотел, чтобы так все случилось.

– Да, конечно, он не хотел. И все-таки…

– Послушайте, Райан, вы все мне нужны. Мне нужна ваша помощь. Я хочу всех вас спасти. Спасти и тебя, и Мэнди, и Ту, что в наушниках, и Ахерн. Да черт возьми, я хочу спасти даже тело Алана, чтобы достойно похоронить его. Я понимаю, для меня это конец. Я покойник. Эрен ни за что не выпустит меня отсюда.

– Откуда вы знаете?

– Я хорошо знаю Эрена, он человек решительный. Но это еще не все. Он справедлив. Понимаешь?

– А с чего вы взяли, что мы будем и дальше вас слушать? Что мы и дальше будем вам доверять?

– А с того, что это еще не конец. Вы можете ненавидеть меня – пожалуйста, сколько хотите, но – потом.

– Он прав, – отрешенно сказала Мэнди.

– Спасибо, – отозвался Шеппард.

Он попытался улыбнуться. Но улыбка далась ему огромным усилием. Далеко в расследовании он не продвинулся, застопорился, когда Алан снова надел на него наручники.

И вдруг Мэнди размахнулась и отвесила ему мощную пощечину. Неожиданно крепкую – никогда бы не ожидал от такой маленькой девушки. От удара он мотнул головой и почувствовал, как на щеке проступает красный след ее пятерни.

Мэнди, милая девушка, которая всегда была на его стороне, очень на него рассердилась.

– Зачем вы это сделали? Зачем вы это сделали? – повторяла она снова и снова. – Зачем вы это сделали?

Казалось, ничего больше ей в голову не приходит.

Шеппард смотрел на нее, слезы на правой щеке высохли, а левую жгла боль от пощечины.

А воздух в комнате становился все более спертым, обволакивал их. Боковым зрением Шеппард видел это. Некие сгустки времени, которого никогда не существовало. Его страстные желания, похороненные на задворках сознания вместе с жизнью многих других.

И тут его охватило некое новое чувство. Но он подумал, что его опять тошнит.

– Мне нужно воды, – сказал Шеппард, не отрывая пристального взгляда от Мэнди.