Угасший огонь

— Я всегда говорю правду, капитан Виторино Карнейро да Кунья никого не боится. То же самое я сказал в лицо лейтенанту Маурисио.

— Что нужно этому дьяволу?

— У меня есть имя, капитан, меня крестили.

— Довольно бабьей болтовни!

— Я говорю как мужчина. То, что вы делаете с полковником Лулой де Оланда, — безобразие!

— Заткнись, старик!

Один из кангасейро подошел к Виторино. Тот обернулся.

— Послушай, парень, я говорю с твоим начальником. Нечего мной помыкать, я у вас еще не на кухне!

— Оставь его, Колибри.

— То, что я говорю вам, капитан Антонио Силвино, я говорю прямо. Меня никто не испугает!

— Хватит молоть чепуху, или я велю тебя проучить, старый дурень!

— У меня есть имя. Я политический противник полковника Лулы, но сейчас я на его стороне.

— Ах, так? А ну-ка, Зеленая Кобра, возьми этого старика!

Виторино выхватил кинжал и, отступив к стене, закричал:

— Подходи, но осторожно!

Удар прикладом по голове свалил его на землю, он упал как тюк.

— Выбрось этого болвана из дома.

Сеу Лула, лежавший на софе, походил на мертвеца. Кабры обыскали весь дом.

— А может быть, там, внутри…

И он указал на рояль.

— Как открывается эта штуковина?

Дона Амелия встала, чтобы поднять крышку рояля. Капитан взглянул на клавиши из пожелтевшей слоновой кости.

— Эта штука еще играет? Сыграйте-ка нам какую-нибудь вещицу, мы послушаем. Сыграйте байяно.

Дона Амелия села на табуретку.

— Сыграйте байяно.

Дрожащие руки доны Амелии ударили по клавишам. Хриплые звуки наполнили дом. Дона Амелия играла грустный вальс. Кангасейро слушали. Она с трудом вспомнила печальную, скорбную мелодию. Музыка разносилась по гостиной. В дом врывались крики Виторино:

— Эти бандиты мне заплатят!

Но кангасейро, глазевшие на рояль, не обращали внимания на его крики. Когда дона Амелия кончила играть, капитан сказал:

— Зеленая Кобра, вели этому старику замолчать.

Вскоре послышался болезненный стон.

— Хватит, Зеленая Кобра! Оставь его, пусть очухается.

Они выломали кирпичи в стене спальни сеу Лулы. Однако никакого золота не было. Лежавший на софе старик очнулся. Капитан подошел к нему:

— Старина, кончайте эти фокусы с припадком. Мне некогда здесь разводить церемонии.

Ответом ему было молчание. В гостиной стояла мертвая тишина.

— Этот пройдоха заговорит, верно, только при виде кинжала.

Дона Амелия снова бросилась в ноги кангасейро.

— Пощадите его, ради пресвятой девы, капитан, я вам отдам драгоценности и свои и дочери.

— Не выйдет, мне нужно золото! Ваш муж думает, что со мной можно шутить.

Виторино перестал стонать. Дона Оливия пела: «Пила, пила, пильщик, пили древо бога».

— Капитан, может быть, деньги в этой музыке?

— Верно. Переверни-ка эту штуку вверх тормашками.

Они опрокинули рояль, который капитан Томас когда-то привез из Ресифе. Рояль казался теперь огромным мертвым зверем с задранными кверху лапами.

Затем сняли со стен картины.

— Может, деньги спрятаны в рамах, там есть тайники?

В самый разгар погрома перед домом остановился всадник. Кангасейро схватились за ружья. То был полковник Жозе Паулино из Санта-Розы. Капитан подошел к двери.

— Добрый вечер, полковник!

— Добрый вечер, капитан! Я узнал, что вы здесь, в энженьо моего друга Лулы, и вот приехал.

Взглянув на перевернутый рояль, сорванные картины, на полный разор в доме, он сказал:

— Капитан, я приехал узнать, что вам надо от Лулы де Оланда.

И, увидев дону Амелию в слезах и сеу Лулу, распростертого на софе, он спросил:

— Вам нужны деньги, капитан?

Всем своим видом полковник Жозе Паулино внушал уважение.

— Полковник, этот старик отказался исполнить мою просьбу. Мне известно, что он хранит много старого золота, старинных монет, и я пришел попросить их у него самым вежливым образом. Он же наотрез отказался мне их дать.

— Капитан, простите меня, но эта история с золотом — пустая болтовня. У моего соседа ничего нет. Мне передали, что вы здесь, я приехал узнать, что вам нужно. Если вы хотите денег, то у меня их, правда, немного, но я готов вам дать.

В дверях появился Виторино. Его седая голова была в крови.

— Эти бандиты мне заплатят!

— Заткнись, старый болтун! Убери его к черту, Зеленая Кобра.

— Капитан, мой кузен Виторино не вполне нормальный человек. Вы не должны обращать внимание на то, что он говорит.

— Это я-то не вполне нормальный? Ничего подобного! Вы покровительствуете этим бандитам, так вот полюбуйтесь, что они делают с порядочными людьми!

Дона Оливия закричала:

— Эй, Мадалена, принеси мне воды вымыть ноги!

— Полковник, я уезжаю. Мы здесь не для того, чтобы грабить. Приехал попросить по-хорошему. Хозяин сам виноват.

— Благодарю вас, капитан.

Было уже совсем темно, когда кангасейро выстроились у ворот. Виторино, еле передвигая ноги, подошел к Антонио Силвино и сказал:

— Капитан, вы всегда пользовались у народа уважением. Но такими действиями вы позорите себя. Напасть на энженьо полковника Лулы все равно, что избить слепца.

— Замолчи, старик!

— Я замолчу, только когда помру.