Судья рассмеялся. Сержант отправился на поиски Жозе Медейроса, который, как ему передали, зачем-то звал его. А дело было в том, что Медейрос получил распоряжение судьи освободить арестованных, но он-то ведь никого не арестовывал. Сержант попросил подождать лейтенанта, который должен был вернуться с двухчасовым поездом.
Как только лейтенант Маурисио приехал, ему тут же обо всем доложили. Он отправился к судье. Эти люди задержаны с целью проверить выдвинутые против них обвинения. Он не хотел проявить неуважение к суду, но был вынужден применить насилие. Судья ответил ему, что он, со своей стороны, лишь выполнил свой долг. Он вершит правосудие и над бедными и над богатыми.
Пронесся слух, будто лейтенант не хочет освобождать арестованных. Виторино сидел под тамариндом и оживленно болтал. Он уже принял необходимые меры. Отправил телеграммы главе партии и связался с председателем кассационного суда, прося о поддержке. Он свободный человек, а не какой-то Мануэл Феррейра, адвокат, который трусил хуже старой кошки. Он готов умереть за своих подзащитных. Увидев лейтенанта, который подходил к ним, Виторино и не подумал прекратить своих разглагольствований.
— Хватит болтать, старик! Я не люблю шуток!
Все, кто окружал Виторино, мгновенно разбежались. Капитан Виторино остался один на один с лейтенантом.
— Лейтенант, вы меня плохо знаете. Я никогда не болтаю. Все, что я говорю, я делаю.
— Лучше помолчи, старик.
— Никто меня не заставит замолчать, сеу лейтенант!
— А я заставлю!
И он ударил старика по лицу с такой силой, что тот упал. Лейтенант закричал на всю улицу:
— Здесь, в этом паршивом поселке, командую я! Пусть явится сюда хоть судья, хоть сам дьявол, я им покажу, с кем они имеют дело!
Полицейские вышли с базара и уселись под тамариндом. Старый Виторино хотел было встать, но тут сержант Зезиньо ударил его еще раз, и он снова свалился на землю.
— Не говорил ли я тебе, старик, что лейтенант не простит твоих насмешек?
Неожиданно для всех старик вскочил и, отступив немного назад, выхватил кинжал. Полицейские увидели, как блеснуло стальное лезвие, и приготовились защищаться. Виторино ничего не говорил; вид у него был безумный: глаза вылезли из орбит, из носа стекала струйка крови. Сержант бросился на него, на помощь подоспели полицейские. Они быстро скрутили старика.
— Бросьте эту собаку в тюрьму! Пусть переночует там вместе с остальными!
И он направился в дом командора Кинки Наполеона, который, напуганный событиями, не знал, как ему быть. Здесь же находился падре. Разговор шел о том, что лейтенант проявил неуважение к судье. При виде разъяренного офицера, вошедшего в магазин, все замолчали.
— Вот так, сеу командор Кинка! Плевать я хотел на все распоряжения! Старик может быть сыном хоть самого президента, пусть теперь жалуется! К черту этого сумасшедшего!
— Лейтенант, нельзя проявлять к судье подобное неуважение.
— Президент предоставил мне свободу действий. Со мной шутки плохи! Завтра я освобожу арестованных. А сегодня они будут иметь дело со мной!
— Лейтенант, — вмешался в разговор викарий, — бить такого человека, как Виторино, — грех. Он ни в чем не повинен.
— Он только прикидывается невинным агнцем, чтобы оскорблять людей, сеу викарий. Я отвечаю за свои поступки.
Сюда, в магазин, доносились крики Виторино из тюрьмы.
— Разве вы не слышите, сеньор? Он наносит оскорбления властям. Я заставлю замолчать этого паршивого старика!
Когда лейтенант направился к выходу, появилась дона Инес.
— Сеу лейтенант, я хотела просить вас об одолжении.
— К вашим услугам, сеньора. Готов служить.
— Я хотела попросить вас отпустить старого Виторино. Он говорит ужасные вещи о Кинке, но ведь все это только чудачества.
— Дона Инес, я уже сказал, что освобожу его. Но нужно дать понять народу, что власть есть власть.
Крики Виторино наводили ужас на и без того напуганных жителей поселка.
— Лейтенант, прошу вас, освободите старика.
В тюрьме старый Виторино, казалось, осатанел, Кум Жозе Амаро, слепой Торкуато и другие заключенные стояли вокруг разъяренного старика, который кричал из-за решетки:
— Дерьмовый лейтенант! Стадо трусов!
Глаз у него распух и почти закрылся. На лице виднелись еще не зажившие шрамы от стычки с Антонио Силвино. Мастер Жозе Амаро попытался успокоить кума. Он понимал, чем это грозит. Один из заключенных сказал:
— Перестаньте, капитан, эти каратели безжалостны.
— Перестать, с какой стати? Я не боюсь этих собак! Я капитан Виторино Карнейро да Кунья! Я не боюсь, когда на меня лезут с кулаками!
Пассариньо подошел поближе.
— Капитан, замолчите, пожалуйста.
— Пошел прочь, вонючий негр! Пусть эти воры вернут мне кинжал!
Тут появился лейтенант.
— Ты все еще бесишься, старая бестия?
— Пошел ты к шлюхе, что тебя родила!
— Зезиньо, — закричал лейтенант, — возьми-ка отсюда этого болвана!
Вошел сержант. Мастер Жозе Амаро стал на его пути, но тот сильным ударом бросил его на пол. Виторино утащили в другую камеру. Но и там он продолжал кричать.
— Выпороть его лианой!
Удары зазвучали в жуткой тишине тюрьмы. В ответ на каждый удар старик выкрикивал новое оскорбление.