Угли "Embers" (СИ)

— Всё кончилось, Амая, храбрая леди. Всё кончилось. — Он схватил её за руки прежде, чем она успела отстраниться, и пристально посмотрел на неё. — Знаете, вы спасли агента Бона.

— Я… Нет, я пыталась убить его…

— Вы покрыли его льдом, — прямо ответил Муши. — Он продержался достаточно долго, чтобы мы смогли его оживить. Поэтому вы на самом деле спасли его.

— Этого недостаточно, — прошептала Амая. Юнжу и агент, имени которого она не знала… были мертвы. Потому что она была недостаточно быстрой. Недостаточно мудрой. Недостаточно сильной.

— Так всегда, — тихо сказал Муши, сев. — Зло приходит, и мы стараемся изо всех сил противостоять ему. Но потери есть всегда. — Он бросил на неё серьезный взгляд. — Это цена мужества: ты противостоишь злу, потому что если ты этого не сделаешь, куда больше жизней будет разрушено. Мужество оставляет шрамы на всех нас, Амая. Шрам моего племянника просто более заметный, чем у большинства.

— Я… — Амая проглотила колючий ком в горле и попыталась снова. — Мне больно внутри.

— Я знаю.

— Мне хочется рвать и метать, — со стыдом призналась она. — Но дух уже мертв, и… Я знаю, что все старались изо всех сил найти его, и… — «Скажи правду». — Зуко же смог его отогнать!

— Мой племянник — покоритель огня, — возразил Муши. — Он мог создать огонь даже в своих венах, чтобы отогнать духа. Но даже с его способностями он прошел по грани. Иногда наши тренировки и силы подводят нас. — Он выпустил её руки и жестом указал на кухню. — Но когда мы падём, и битва минует… тогда приходит время ухватиться за надежду и найти в себе мужество обратиться к друзьям. Потому что истинные друзья придут и помогут снова встать на ноги.

«Он правда так думает». На глаза навернулись слезы: ей было так холодно и одиноко, а он был всё тем же согретым солнцем утесом, на который можно опереться, верным и добрым… И всё же в его зеленых глазах горел озорной огонек, игривый и не совсем невинный. Амая вздернула подбородок.

— Убирайся отсюда и дай приличной даме спокойно одеться.

Муши, явно разочарованный, хрустнул пальцами, улыбнулся ей, поклонился и был таков.

— Распутник, — буркнула она, но без злости.

Завтрак был не из лучших, но он был теплым и питательным, и, в целом, гораздо лучше того, что она ожидала.

— Хьёдзин не был уверен, что хоть кто-то из вас умеет готовить, — заметила Амая, и тут же испытала желание побиться головой о стол. «Я не так хорошо отдохнула, как я думала».

Зуко фыркнул, в его глазах плескался смех. Муши засмеялся.

— В прошлом я наслаждался привилегией личного повара, — признался он. — Но когда я однажды вернулся из кампании домой чуть живым от плохо приготовленной еды, моя покойная жена настояла, чтобы я научился готовить в целях самосохранения. А впоследствии я научил этому нашего сына и моего племянника. Моя Нацу была храброй женщиной: не каждая решится впустить гордого солдата на кухню!

Амая не сдержала улыбки, представив того возмущенного молодого солдата.

— Я бы хотела с ней познакомиться.

— Я тоже, — тихо сказал Зуко. — Если бы мама была там…

Муши накрыл рукой запястье племянника.

— Твоя мама в то время сама была ещё девочкой, а Шидан и леди Котонэ как могли избегали визитов в столицу. И не без причины. Не взваливай на себя вину за прошлое. Сконцентрируйся на настоящем.

Слова, которые одновременно и очищали и жалили, как соль на ране. Амая втянула в себя воздух.

— Дети… в подвале…

— Мы туда не спускались, — Зуко мигом проглотил остатки завтрака и торопливо сполоснул миску. — Я пойду. Скажите, кого мне искать, ранены ли они…

Амая поморщилась.

— Это Джет.

— Что?!

***

Впервые Хьёдзин услышал приближающегося Ли до того, как увидел его.

— …Одержимый идиот, не понимает намеков, пока его не искалечат…

«Не хотел бы я оказаться тем, о ком он говорит», — подумал стражник.

— Снова Мин? — спросил мужчина, выпрямляясь. До этого он неофициально опирался на стену возле двери клиники. — Ты рано. — Он снизил голос, когда молодой человек приблизился, и кивнул на дверь. — С Амаей всё в порядке? Штаб распорядился выставить охрану, но запретил входить внутрь.

— У неё сильное потрясение, но она сильная. — Ли глубоко вдохнул и протянул руку к двери. — Зрелище предстоит уродливое.

«Что случилось?» хотел спросить Хьёдзин, но прикусил язык. Если бы Ли мог рассказать на улице, он бы рассказал. Поэтому он положил руку на меч и прошел за Ли внутрь.

«Кровь и смерть». Слабо, но они чувствовались в воздухе.

— Ого, — себе под нос пробормотал Ли. — Они всё убрали.

— Убрали? — с тяжелым предчувствием переспросил Хьёдзин, пройдя вслед за Ли к бледному пятну около раздвижной двери в сад. Если это были не остаточные следы брызгов крови, он уволится и станет резчиком по дереву. — Что случилось?

— Вам это не понравится…

«Ты прав, — решил Хьёдзин. Они быстро осмотрели верхний этаж клиники, пока Ли пересказывал безумные события прошлой ночи. — Духи, которые могут захватывать покорителей… брр». И он совершенно точно знал, что Ли сильно преуменьшил опасность, в которой побывал. «Я злил его до тех пор, пока он не прыгнул в лабиринт». Ага.

— Но Амая жива?