Угли "Embers" (СИ)

Это в идеале. Реальность куда сложнее, принимая во внимание нынешнее состояние войны между нашими народами. Я проконсультировался с дядей и капитаном Джи, которые лучше знакомы с формальностями. Традиция допускает некоторое количество хитрости и обмана при совершении вендетты. Поэтому посмотри на приложенные документы. В одном содержится твоя жалоба, где указаны твои и наши настоящие имена - храни её в безопасном месте. В другой ты записана как Томоэ из колонии неподалеку от Гайпана. Её ты можешь открыто показывать на территории Народа Огня. Если тебя прижмут, скажи, что это твоё боевое имя, взятое во избежание разлада в клане на время твоей охоты. Это удовлетворит большинство властей. Оно не гарантирует безопасного прохода: тебе придется полагаться на свою сообразительность. Но это легальный, обязательный для исполнения документ, который сделает твою месть законной.

Это не дар. Это не любезность. Это твое право и долг, как ребенка убитой матери. И моя обязанность, как Великого Имени, узнавшего о несправедливости.

И есть ещё ловушки.

…Конечно, это ловушка. Мы враги. Я знаю это, хоть и надеюсь, что мы окажемся благородными противниками.

Вы хотите вторгнуться в Народ Огня, чтобы Аанг мог сразиться с Хозяином Огня. Этот документ не заставит даже самого дурного командующего блокадой пропустить целую армию. Но маленький ударный отряд сможет пройти, замаскировавшись под твоих наемников. Или поисковую партию. Судя по тому, как мало ты знаешь о Народе Огня, сбор данных о твоих врагах будет весьма хорошей идеей. Вендетта не ограничена по времени. Пока твоя цель дышит, ты можешь обыскивать всю чертову страну.

Аанг не захочет в этом участвовать.

Аанга воспитали монахи. Я изучал учения покорителей воздуха. (Не надо выглядеть такой удивленной. Познай своего врага.) Они не верят в месть. Они не верят в убийство. Но это хорошо работает только тогда, когда ты можешь улететь от всех своих проблем. А когда не можешь… Ты видела Южный храм воздуха. Как и я.

Аанг не захочет в этом участвовать, хотя это и умный поступок. Благородный и справедливый.

Но, с другой стороны, спор моего народа с Аватаром всегда упирался в справедливость.

Итак. Я снова угрожаю твоему племени, предлагая тебе вендетту вместо положенной женщине племени мести всему Народу Огня. Я снова угрожаю Аангу, бросая вызов его идеалу мира твоим криком о справедливости. Возможно, я даже угрожаю памяти твоей мамы, потому что теперь у тебя есть выбор, как отомстить за неё. Или не мстить.

Теперь можешь меня ненавидеть.

Зуко, сын Урсы и Хозяина Огня Озая.

Сложив письмо онемевшими пальцами, Катара подняла голову, столкнувшись с тишиной.

- Как он мог? – серые глаза были круглыми от ужаса. – Как он мог так поступить с тобой? Месть – это двухголовая скорпионогадюка. Она только отравляет тебя! Ты должна простить и отпустить…

- Отпустить? – Смяв бумагу, она впихнула её в руки Тоф. Она чувствовала, как вздымается вокруг море. – Отпустить его?

- Прошлое ушло. Ты должна позволить ему улететь, - настаивал Аанг. – Гуру Патик говорит, что любовь нельзя уничтожить. Что она всегда перерождается в новую любовь. Как ты можешь хотеть забрать чью-то жизнь, когда то, что ты любишь, всегда возвращается к тебе?

Мир посерел.

Моя мама. Моя мама ушла навсегда.

И Зуко понимал это. Покоритель огня, кровь от крови Озая, её злейший на свете враг…

Знал, что прощения быть не может. Только кровь, чтобы мертвая и её собственная боль смогли наконец найти успокоение.

- Я не знаю тебя, - прошептала Катара. – Я совсем не знаю тебя.

Вода взревела вместе с её сердцем, и она почувствовала, как пальцы Тоф отчаянно сжались на её пальцах…

Она летела вниз целую вечность.

========== Глава 32 ==========

- Хорошо, – Тэруко дождалась, пока капрал Шони отойдет от накрепко запертого люка, и снова сконцентрировала внимание на своем надежнейшем звене. – Народ, у нас сложилась… интересная ситуация.

Недвижимый, как скала, сержант Кьё едва приподнял седеющую бровь. Рядовой Сукэкуни своим видом напоминал олененорку, попавшую в свет факела, что означало, что он прикидывал три наиболее вероятных варианта её следующих слов. Шони выглядел невозмутимым, но, с другой стороны, худощавый эксперт по ножам всегда выглядел невозмутимым. Особенно тогда, когда собирался кого-нибудь убить. Капрал Мориаки казался взволнованным, но заинтригованным, также как и их полевой целитель после первой демонстрации принца Зуко. Рядовая Фуши имела маньячно-веселый вид: не такое уж необычное состояние для второй из двух женщин-покорительниц огня в звене. А рядовой Рикия…

- О, делить каюту с принцем, - усмехнулся её любимый возмутитель спокойствия. – Хорошо что мы знаем, какая вы гибкая… Ай!

Удивительно, как Кьё удавалось отвешивать подзатыльники, не двигаясь с места.

- Плохая шутка, - строго осадил он. – Командующий офицер, помнишь?

- Простите…

И в кои-то веки он таким и выглядел. Поделом ему, подумала Тэруко. Приударить за кем-то из своего звена? Что может быть хуже для дисциплины. И морали. Великие Имена и офицеры знали это, как никто другой. А принц Зуко был и тем, и другим.