Угнать «Мустанга»

Нелли никак не могла привыкнуть к тому, что она теперь, пусть и временно, хозяйничает в шикарной квартире на Земле. По этому поводу она испытывала какое-то невероятное, зашкаливающее ощущение эйфории и счастья.

Ей нравилось валяться в широкой постели, застеленной непривычной для неё хлопковой тканью. Запах, идущий от ткани, тоже нравился.

Она, стоя у открытого окна, наслаждалась видом на проспект, любовалась колышущейся листвой деревьев. Земной ветер был безопасен, и им можно было свободно дышать.

Хотелось высунуться в окно и кричать: «Люди, почему вы так равнодушны к тому, что у вас есть бесплатный воздух? Вы что, такие идиоты, что не понимаете, насколько вы счастливы?»

Главным богатством в квартире Нелли полагала даже не мебель, не технику, а изобилие воды, текущей из крана.

На планетах, где она бывала до этого, чистая, питьевая вода была роскошью.

Нелли была грязна не от хорошей жизни. На каторге, куда её занесла несчастливая судьба, вода была величайшей ценностью.

Залежи немногочисленного льда находили в кратерах на полюсах Меркурия. Там, в областях вечной тени, они не таяли из-за того, что планета не имела оси наклона вращения. Всё, что можно было найти – это остатки комет, что бомбардировали планету за миллионы лет её существования. Источников было мало, разведывательные экспедиции за время колонизации Солнечной системы почти всё выбрали, поэтому лёд привозили грузовиками с пояса астероидов, обменивая его на промышленные алмазы, которыми был богат покрытый графитом Меркурий.

Для поддержания гигиены тела в тюрьме использовали влажные салфетки и спреи сухих моющих средств, но и они были роскошью ввиду отсутствия собственных производств.

На Венере, в её облачных городах, с водой было значительно проще. Своих источников не были, поэтому её добывали на заводах из разложения серной кислоты. Ею были богаты верхние слои атмосферы.

Паровые кабины стояли в каждом доме. Можно было зайти в них, окунаясь в облако подаваемого теплого пара, а после вытираться насухо. Благодаря этому считалось, что уровень жизни на Венере существенно выше, чем на многих других планетах.

Нелли ввязывалась в самые рискованные авантюры ради возможности позволять себе ежедневно себе лить на тело тазик воды целиком. Такие излишества могли позволить себе лишь богатейшие представители элит Конфедерации.

В квартире Вертинской воду можно было лить на себя бесконтрольно. Это было такое чудо!

– Хочешь вымыться? – спросил Хазанов, заметив её пристальное рассматривание джакузи. – Сначала надо пробку заткнуть, чтобы вода набиралась. Только потом уже ныряй… Составить компанию?

Нелли бросила на него презрительный взгляд. Он что, придурок?

Знал бы он, как ей было страшно окунуться в ёмкость, полную чистой пресной воды. Но именно этого рискованного поступка хотелось больше всего на свете.

Лейтенант был красивым мужчиной, она испытывала возбуждающее волнение рядом с ним, но если бы ей предоставили право выбирать в первую ночь на Земле – купание в ванной или секс, она, не задумываясь, выбирала бы первое. Это была её мечта, и она не хотела делить её ни с кем, тем более с двуличным апскашником, которому не доверяла.

–Хочешь правду? – Нелли подняла на него глаза. – Одним парнем в моей жизни больше, одним меньше, какая разница? Сегодня у меня свидание… с водой… Тебе не понять. Просто… отвали.

В его глазах на миг отразилось недоумение. Хазанов родился на Земле, поэтому в его голове не укладывалось, что она воспринимала омовение, как что-то по-настоящему священное для себя.

По губам лейтенанта скользнула плотоядная улыбка:

– Детка, если соскучишься – позовёшь.

Он вышел, оставив Нелли один на один с журчащей из крана водой, которая наливалась в джакузи.

Женщина повернулась к зеркалу. На мгновение она замерла, любуясь на элегантную, пышущую здоровьем и благополучием Ксению Вертинскую, смотревшую на неё из отражения.

– Санди, без маски, – приказала Нелли.

Розовощёкое, ухоженное лицо исчезло. На Нелли снова глядело её собственное отражение со впалыми щёками и тёмными кругами под глазами. Женщина стянула с себя парик и нажала на дисплей браслета, заставляя комбинезон чужого тела стечь со своей худой, угловатой фигуры.

Контраст был чудовищный.

В зеркале отражалась жалкая, лысая дистрофичка. Вот всё, что осталось от Нелли Амбер, контрабандистки и гонщицы после двух меркурианских лет каторги.

Нелли повернула ручку умывальника, чтобы набрать в пригоршни холодной воды и умыться.

Неожиданно зеркало моргнуло. На нем, как на экране, высветился её отпечаток пальца. Дальше появился скан лица, в отдельном окне высветились данные по сетчатке глаза. Нелли почти интуитивно чувствуя, что зеркало не является зеркалом, схватила полотенце с крючка и быстро обмотала его вокруг обнажённого тела.

Зеркальная поверхность исчезла, появился обычный экран, с которого на Нелли смотрела Ксения Андреевна.

Из маленькой ниши под мыльницей выехали портативные наушники. Вертинская на экране словно бы ждала, когда Нелли их оденет.

– Здравствуй, Ксюша, – раздался в динамиках её голос.