Угол

Ана стояла почти на дороге, спустившись от края черного леса к самому поселку. Вероятно, она чувствовала скелле, и потому держалась на самой границе обнаружения, подойдя так близко, как это только было возможно. Я быстро миновал ее, устремляясь к лесу, она схватилась за мою руку, кажется, плохо соображая, что делает. Едва мы нырнули под защиту непроницаемой кроны, я остановился и бережно опустил люльку со спящим малышом на землю.

— Это он! — выдохнула Ана, прижав зашевелившегося младенца к себе. — Я чувствую его!

— В смысле? Как чувствуешь? Сердцем?

— Дурак! Как скелле! При чем тут сердце?! — она счастливо заплакала.

Все это время я стоически терпел метель из одуванчиков, медленно накачивающую меня непрошеной энергией. За звоном в ушах я не мог уже ничего слышать.

— Ань! Тебе надо как-то разрядиться, что ли! Как ты это там делаешь?! А то я сейчас жахну! — выбрав точку неподалеку, я сливал льющийся жар на землю, воняло горячим камнем, горелым деревом и бог знает еще чем. Хорошо хоть горячее пятно не светилось в темноте раскаленной краснотой.

Ана что-то тихо зашипела, метель улеглась, только было слышно, как шипит мокрый грунт, избавляясь от кипящей влаги внутри.

— Пойдем, — уже спокойным и деловым тоном сказала она, но ребенка обратно не положила, двинулась вверх по склону, прижимая его к себе.

Я вздохнул, нацепил фонарик на лоб и, переложив трофейный скарб в освободившуюся люльку, отправился следом.

Заснуть удалось лишь под самое утро. Бессонная ночь, полная приключений, длинный день до того и крохотное существо, постоянно желающее есть, ходить в туалет, требовать убрать, что он тут наделал, обязательно успокоить, покачать, потом на всякий случай проверить, не заснули ли мы — все это вымотало меня до дна. Я еще пытался поначалу участвовать в этой суете, но в конце концов, сдался и заснул, как выяснилось, уже поздним утром, там, где и сидел.

Ана уже не спала. Она выглядела усталой и не выспавшейся, но абсолютно счастливой. Схватив наскоро сооруженный бутерброд, я направился наверх к полусфере. Мне надо было проверить по пути летающую машину и осмотреться. А главное, мне надо было немного подумать. Что делать дальше?

Как выяснилось, выбора у меня уже не было. Едва я забрался на площадку, окружавшую древнее сооружение, как замер, пораженный увиденным — прямо посреди бухты на якоре стояла яхта Сама. Тот, видимо, надеясь, что в монастыре не в курсе, чей у них ребенок, заявился без всяких политесов и разведок прямо в бухту Угла.

С вершины не был виден сам Угол, скрывавшийся за поросшими лесом склонами, — только бухта, невысокий холм слева, длинный отрог которого и образовывал защиту от океана, ползущий с севера паром и одинокая яхта, едва видимая над верхушками черного леса.

Я торопливо спустился вниз.

— Ань, твой отец пришел.

Девушка обрадованно вскинулась:

— Прекрасно! Летим на самолете!

— Э-э, я в этом не уверен. Мы не знаем, что там происходит. Мы не знаем, что делают скелле. Вдруг они уже обнаружили похищение. На нас нападут. Более того, думаю, что на нас нападут в любом случае, если мы начнем летать над Углом, не скрываясь. Что еще хуже, если они поймут, что между яхтой и нами есть связь, то могут напасть на яхту. А на ней нет сейчас скелле! Мне вообще поступок Сама не очень нравится. Если скелле знают, чей у них ребенок, и знают, чья это яхта, то ты понимаешь, что за этим последует?

— Вряд ли им кто-то сказал это.

— Мы не знаем. Могла знать, например, только старшая сестра, но и этого будет более чем достаточно. Сам слишком рискует, и честно говоря, я не понимаю зачем. Может, у него что-то случилось на судне?

Ана нахмурилась:

— И что ты предлагаешь?

— Я спущусь в поселок один, самолет останется с тобой — это твой путь для отступления.

— Какого еще отступления?! Я сожгу здесь и этот поганый поселок, и этих мерзких бесплодных лгуний!

Я успокаивающе поднял ладони:

— Ань, не забывай — ты теперь не одна. Малышу много не надо. Он может не пережить твоей победы. Ты же не оставишь его одного в лесу, пока будешь геройствовать. Да и ты нам нужна живая. Против семнадцати скелле вряд ли ты выстоишь. Поэтому я спущусь тихо и спокойно вниз. Найду способ передать сообщение на яхту, чтобы шли вдоль южного берега. Остальное — дело техники. Хорошо?

— Ладно. — Ана подняла на меня глаза, в которых билось беспокойство. — Илья, ты только не лезь никуда, хорошо? Просто передай сообщение и назад.

— Я не идиот. Увижу скелле — уйду.

Девушка встала и прижалась ко мне:

— Мы будем тебя ждать. Вкусненького не надо — сразу иди обратно. Хорошо?

— Хорошо. — Я собрался поцеловать девушку, но она оттолкнула меня.

— Все! Иди.

Заворочался и захныкал малыш, Ана метнулась к люльке, подвешенной под тентом, я постоял секунду, рассматривая их, и развернулся — пора.

***