Угол атаки

– Господи, ну конечно, время еще позволяет. Подумайте, посоветуйтесь с супругом, а когда примете окончательное решение, позвоните мне.

Ирина поднялась.

– С супругом я пока не могу посоветоваться, – улыбнулась она, – он как раз уехал на военные сборы, так что придется самой решать. Ну, доктор, спасибо, до свидания.

Она взялась за ручку двери, но врач вдруг воскликнул: «Стойте, стойте!» – и выскочил из-за стола.

Ирина удивленно обернулась.

– Когда вашего мужа забрали? – резко спросил доктор.

– На майские.

– И где он?

Она пожала плечами.

Врач зачем-то выглянул в коридор, притворил поплотнее дверь и усадил ее рядом с собой на кушетку, обтянутую желтой медицинской клеенкой.

– Ирина Андреевна, он там, – тихо сказал доктор, – и сейчас у нас с вами пойдет совсем другой разговор.

– Да где? – Она уже поняла, но не хотела верить.

– Он в Чернобыле.

– Вы ошибаетесь, – голос прозвучал хрипло, – откуда вы можете знать?

– Дай бог, Ирина Андреевна, дай бог! И дай бог, все обойдется, он вернется к вам здоровым и живым.

– Я уверена, что так и будет.

– Конечно! Только сейчас ответственная ситуация, и нам с вами ненадолго придется стать реалистами и принять, что мы не знаем, как будет. Я всей душой надеюсь, что он останется жив и здоров, но мой долг врача предупредить вас о возможных последствиях.

– Но он мне звонил несколько дней назад… – Ирина чувствовала, как сердце противно и мелко колотится где-то в горле.

Погладив ее по плечу, врач встал, открыл стеклянный шкафчик, дверца которого противно задребезжала, и подал ей мензурку с противной на вид зеленоватой жидкостью.

– Пейте.

– Что это?

– Микстура Кватера, пейте, не бойтесь.

Ирина выпила.

– Положение очень серьезное, – продолжал врач, – я понимаю, что вы любите вашего мужа, и этого ребенка тоже любите, это естественно. Но готовы ли вы одна поднимать троих детей? Подумайте об этом.

Она крутила мензурку в пальцах, разглядывая градуировку на толстом стекле.

– И это еще не самое страшное. – Врач снова опустился рядом с ней на кушетку и заговорил очень тихо: – Есть большая вероятность, что он вернется глубоким инвалидом, а вы не сможете его даже обнять без того, чтобы не причинить вред вашему будущему ребенку. Беременной вам нельзя будет за ним ухаживать, понимаете? Иначе вы подвергнете плод радиационному излучению и многократно увеличите риск образования пороков развития и других болезней ребенка. А потом, даже если беременность пройдет благополучно и вы родите здорового малыша, как вы будете разрываться между детьми, больным мужем и работой? Поймите правильно, Ирина Андреевна, я бы слова не сказал, жди вы первого ребенка, но у вас уже есть двое маленьких детей, о которых вы обязаны заботиться.

– Вы правы. Но ведь есть шанс, что он вернется оттуда без последствий? Не может же наше государство посылать людей на верную смерть!

Врач пожал плечами:

– Без серьезных последствий может быть… Техника безопасности, конечно, соблюдается, насколько это возможно при катастрофе такого масштаба. Доктора борются за жизнь ликвидаторов, мы вот костный мозг сдаем. Делается все возможное, это правда, но врачи не боги. Смотря какая доза, какой организм… Одно только могу сказать совершенно точно – если он вернется здоровым, заводить детей ему будет категорически нельзя.

– Но это скорее аргумент, чтобы оставить…

– Вот именно. Я хочу нарисовать перед вами полную картину, чтобы вы могли принять лучшее решение, поэтому, Ирина Андреевна, простите, что я так с вами сурово, без обиняков, но ситуация требует ясности.

Доктор засунул ей в сумку пузатую бутылку с вощеной бумажкой на горлышке с указанием выпивать по тридцать граммов утром и вечером. И сказал:

– Ночь сегодня поспите, а завтра на холодную голову взвесьте все «за» и «против», поговорите с родными, и сообщите мне о своем решении, как будете готовы.

Выйдя от врача на подкашивающихся ногах, Ирина поняла, что не сможет вернуться на работу. Из автомата позвонила председателю, наврала что-то про высокое давление, получила добро отдыхать до завтра без больничного листа и поехала домой.

Будто во сне сходила в универсам, даже поучаствовала в драке за сосиски, забрала Володю из садика, а войдя в квартиру и переодев сына в домашнее, сразу принялась готовить обед на завтра.

Больше всего хотелось лечь лицом к стене, но Ирина боялась, что если она позволит себе это, то накроет такая черная волна, из-под которой она уже не выберется.

Пришел Егор, немного позже контрольного времени и чуть более расхристанный, чем полагается приличному мальчику, и от его искренней радости, что мама дома, у Ирины немного отлегло.

Она сварила борщ и хотела сделать ленивые голубцы, но взялась за настоящие, чтобы работой хоть немного унять тоску и тревогу.

Вилок на листья разделялся с трудом, но все равно она справилась слишком быстро.

К счастью, в кресле громоздилась целая груда неглаженого белья, и Ирина схватилась на утюг, вспоминая, в каком безмятежном настроении гладила на даче, купаясь в счастье и не думая, как мало его осталось.