Угол атаки

– Так чем…

– Прошу, обращайтесь ко мне безо всякого стеснения. Московский мой номер у вас есть?

Она покачала головой. Макаров похлопал себя по карманам, с досадой сообщил, что, старый дурак, не взял новые визитки, достал ручку и огляделся, на чем бы записать.

Ирина стиснула зубы, но слезы все равно полились.

– Ах, Ирина Андреевна, ну что вы! Все будет хорошо. Вот смотрите, я возле телефона прямо на обоях запишу, можно? Повыше абстрактной наскальной фрески авторства Владимира Кирилловича.

Она всхлипнула и кивнула.

– Вот прямой рабочий, а под ним домашний. Звоните без промедления, и вот еще что… – Макаров вернулся в кухню и заговорил совсем тихо: – Я уверен, что до этого не дойдет, но если вдруг Кирилл поступит в московский госпиталь, обещайте, что остановитесь у нас с Татьяной. Прямо с детьми приезжайте, если их будет не с кем оставить.

Ирина шмыгнула носом и вытерла лицо бумажной салфеткой.

– Вы нас совершенно не стесните, хотя, еще раз повторяю, до этого не должно дойти. Там работают серьезные врачи, вот, у моей любимицы Яны Михайловны тоже жениха забрали.

– Витя тоже там?

– Да, Ирина Андреевна. Я слышал, вы с ней приятельствуете?

– Ну, в общем, да.

– Позвоните, поддержите. Она совсем расклеилась, да и вам полегче будет.

Кивнув, Ирина достала из холодильника бутылку с микстурой и глотнула прямо из горлышка.

Федор Константинович улыбнулся:

– А, старый добрый Кватер, знаю-знаю, пока Татьяна была в интересном положении, я только и делал, что за ним в аптеку гонял. – Тут выражение его лица резко изменилось: – Господи, Ира, вы что?..

Она развела руками.

– Что ж, поздравляю.

– Но я…

– Ирина Андреевна, – резко прервал ее Макаров, – поскольку вы спасли мою жизнь и профессиональную репутацию, то можете полностью располагать мною. Обещаю, что сделаю все, что в моих силах, для всех ваших детей, сколько бы их у вас ни родилось. И это все, что я имею сказать по данному вопросу.

– Спасибо, Федор Константинович.

– Ну вот и хорошо. Обещание свое я даю с легким сердцем, поскольку уверен, что исполнять его мне не придется, – улыбнулся Макаров. – Кирилл скоро вернется и выпьет за мое здоровье эту скромную бутылочку, и я надеюсь, что летом вы к нам приедете всей семьей показать детям Москву. В общем, Ира, телефоны вот, жену я предупрежу, так что, если меня не будет дома и по служебному, а ситуация срочная, скажете ей, она все устроит.

Он уже надел ботинки, когда Ирина спохватилась:

– Федор Константинович, а вы же что-то хотели?

– А?

– Вы же пришли зачем-то…

Макаров с досадой хлопнул себя ладонью по лбу:

– Ах да! Да! Хотел поговорить о летчиках.

– Так пойдемте. Я вас хоть чаем напою.

Он остался стоять в дверях:

– Поздно уже. Детям пора в люлю, поэтому буду краток. Я всеми силами пытался не допустить это дело до суда, но, Ирина Андреевна, вы знаете, что альтруизм никогда не был моей сильной стороной, поэтому я не стал отказываться от должности ради того, чтобы лечь на рельсы под локомотив, хотя, по моему глубокому убеждению, судить там нечего. Этот эпизод вообще лежит вне правового поля и требует не уголовного расследования, а профессионального обсуждения коллегами-пилотами.

Ирина вздохнула:

– Ясно. И теперь вы будете убеждать меня вынести оправдательный приговор.

– Нет, до такой степени я еще не оскотинился, еще помню, что чести по доверенности не бывает. Наоборот, хочу вас предупредить, что не только вы, а все участники процесса знают, чем он закончится, и если летчики не признают вину, то только затем, чтобы спасти свою репутацию. На большее они не рассчитывают, Ирина Андреевна. Понимаете, будь это какой-нибудь древний аэроплан, то, может, до суда и вправду не дошло бы, но самолет-то новый, последняя разработка, и вдруг оказывается, что это не прорыв авиаконструкторской мысли, а разваливающееся на ходу ведро с болтами.

– Но ведь техническая неисправность не означает конструктивного дефекта.

– А вы попробуйте объяснить это нашим зарубежным партнерам. Вы сами стали бы покупать машину, зная, что накануне аналогичная модель на трассе внезапно развалилась на куски и только мастерство водителя позволило избежать человеческих жертв? Подумали бы, верно?

Ирина кивнула.

– А если бы узнали, что на такой же точно машине шофер сел пьяный за руль и разбился? – продолжал Макаров. – Купили бы без колебаний, потому что техника не виновата, если человек идиот. Таким образом, перед нами поставлена задача любой ценой доказать мировой общественности, что техника не виновата.

– Слушайте, но как же она не виновата, если все началось с заклинившего шасси! Просто пилоты растерялись в аварийной ситуации, запаниковали…

Макаров приложил палец к губам и энергично покачал толовой: