Читаем Уголок весёлого архивариуса - 1 (60-е годы) полностью

Уголок весёлого архивариуса - 1 (60-е годы)

1969

№ 1

Архитектурные трудности

В начале XVIII столетия, в то время, как английские и французские бомбардиры на полях брани обменивались орудийными залпами, воинственные монархи Георг I и Людовик XIV обменивались колкостями, порой весьма дорогостоящими.

Об эту пору близ Лондона и близ Парижа велось большое строительство. Людовик XIV строил себе новый роскошный дворец Тюильри, а по повелению Георга строилось новое здание лондонского сумасшедшего дома Бедлам (многие бедняги в то время лишились рассудка из-за тягот военного времени). Какова же была ярость Людовика, когда он узнал, что английские архитекторы, выполняя приказ своего короля, построили новый скорбный дом как две капли воды похожим на его замечательный новый дворец. Недолго думая, «король-солнце» отдал распоряжение, и рядом с новым дворцом поднялось здание туалета, совершенно похожее на Сент-Джеймсский дворец, резиденцию английских владык.

Травоядное чудовище

Величайший естествоиспытатель Жорж Кювье поздним вечером работал в своем кабинете. Вполне вероятно, что в этот вечер он занимался своей любимой наукой — сравнительной анатомией, изучающей строение тела различных животных. Часы пробили двенадцать, и в кабинете ученого появилось страшное чудовище. Это был один из студентов профессора Кювье, искусно облекшийся в звериные одежды. Он решил напугать великого натуралиста. Чудовище зарычало:

— Кювье, я пришел пожрать тебя.

Кювье внимательно вгляделся в непрошеного гостя и… расхохотался.

— Ха-ха-ха! У тебя копыта и рога, значит, ты скотина травоядная и съесть меня не можешь, — сказал Жорж Кювье и спокойно продолжал свою работу.

Всем попало

Много веселых комедий написал для русской сцены старший современник Пушкина князь Шаховской. Один из первых русских комедиографов был и одним из первых режиссеров-постановщиков, он сам осуществлял постановку своих сочинений.

Актеры любили работать с Шаховским, зная его добродушие и охотно прощая ему вспыльчивость. Тем более, что вспышки гнева у Шаховского вызывала только действительно плохая игра актеров, зря князь не сердился, да и сердился-то он смешно.

Однажды, крайне недовольный работой актеров на репетиции, Шаховской выскочил на сцену, обругал в пух и прах всех по очереди актеров, пригрозил декоратору, накричал на суфлера и под конец воскликнул, обращаясь к висевшей над сценой керосиновой лампе:

— И ты, голубушка, дурно светишь!

№ 2

Император на пожаре

У всякого свой вкус. Кто любит оперу, кто — танцы. А Петр III, по праву снискавший славу самого глупого из русских царей, всем зрелищам предпочитал… пожары. Чуть только в каком-нибудь конце Петербурга занималось зарево, император вскакивал на коня и мчался на пожар: распорядиться и, кстати, полюбоваться.

Однажды среди ночи дежурный офицер поднял его с постели криком:

— Государь! На Фонтанке горит!

Однако на сей раз император опоздал. Он увидел только кучу тлеющих головешек.

Царь свирепо накинулся на офицера:

— Ты, сударь мой, плохо знаешь свои обязанности! Ты должен был разбудить меня пораньше! За полчаса до пожара!..

Барон и лошади

Храброго генерала Алексея Петровича Ермолова и в мирные дни отличали бесстрашие ума и склонность к смелому, острому слову.

Как-то раз, в ту пору, когда Ермолов был еще молод и в небольших чинах, всесильный правитель России барон Аракчеев устроил смотр гвардейской артиллерии.

Стройную картину парада нарушила нечаянная неприятность. Лошади, тянувшие пушку, внезапно чего-то испугались, забились, понесли и порвали упряжь.

— Командира батареи ко мне! — буркнул Аракчеев.

Ермолов, наружно спокойный, предстал пред водянистые очи царского любимца.

— Вас, господин подполковник, я прикажу разжаловать в рядовые, — холодно отчеканил Аракчеев, — а людей ваших — наказать шомполами.

— Как будет угодно вашему превосходительству! — без тени испуга отозвался Ермолов. — Что поделаешь, судьбами людскими подчас распоряжается прихоть неразумной скотины!..

Как написать хороший роман

Получив Нобелевскую премию (высшую международную награду за литературные труды), американский писатель Эрнест Хемингуэй был вынужден волей-неволей принять приглашение на большой, очень чинный и очень скучный обед. Его соседкой за столом оказалась весьма болтливая дама, которая, треща без умолку, довела писателя до изнеможения.

— Ах, что за чудесная вещь — литературная слава! Порой мне кажется, что и я могла бы писать хорошие романы, если бы знала, как это делается! Умоляю, мистер Хемингуэй, в двух словах: как вы пишете?

— В двух словах, мадам? — переспросил Хемингуэй. — Извольте:

СЛЕВА НАПРАВО.