Уголок весёлого архивариуса - 1 (60-е годы)

То и дело его обманывали издатели, ловкие проходимцы вовлекали его в сомнительные предприятия, обещая несметные прибыли, которые позволят писателю спокойно заниматься своей работой, не думая о хлебе насущном. В результате, как правило, вместо прибылей, Бальзак лишался и тех денег, которые вложил в очередную «прибыльную» затею. И только великолепное чувство юмора избавляло Бальзака от тоски и отчаяния.

Так, когда некий дуэлянт рассказывал в присутствии Бальзака, что во время поединка его спасло только то, что шпага противника наткнулась на мелкую монету в его нагрудном кармане, Бальзак со смехом заметил:

— Будь на вашем месте я, я бы не спасся!

Нашла коса на камень

Вольтер работал над новой книгой. Прислуга получила строгий приказ:

— Никого не пускать! Всех незваных выпроваживать без церемоний!

Однажды у дверей Фернейского замка постучался какой-то коротышка-толстяк, судя по разговору — англичанин.

— Господина Вольтера нет дома. Будет поздно! — отрезал слуга.

— Я подожду, — добродушно ответил англичанин.

Спустя немного времени, услышав, что гость не уходит, Вольтер подал голос:

— Я болен!

— Я живо поставлю вас на ноги, — ответил гость. — Я изучал медицину в молодые годы.

— Я умер! — крикнул Вольтер.

— Тогда я поклонюсь вашему праху, отслужу панихиду и, с вашего позволения, похороню вас, — ответил гость.

Вольтер с любопытством выглянул из-за двери.

— Входите, — проворчал он. И, желая оставить за собой последнее слово, добавил:

— За вход в этот дом я беру шесть су.

— Вот двенадцать! — ответил гость. — Я приду и завтра.

Вольтер расхохотался и протянул незнакомцу руку. Потом их часто видели вместе — маленького, сухопарого Вольтера и маленького, с круглым брюшком, Гиббона, знаменитого историка, одного из умнейших людей той эпохи.

№ 4

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПУТЕШЕСТВЕННЫЙ ВЫПУСК, КОТОРОМУ НЕ ХВАТИЛО МЕСТА

НА ПУТЕШЕСТВЕННЫХ СТРАНИЦАХ И ПОЭТОМУ ОН ПЕРЕКОЧЕВАЛ

НА НЕПУТЕШЕСТВЕННУЮ

Павел I на Волге

Известно, что Павел I, подобно многим русским государям, решительно предпочитал все заграничное отечественному: прусскую муштру — русскому удальству, итальянскую оперу — российским хороводам.

Император путешествовал по России и впервые прибыл на волжские берега. Указывая в сторону могучей реки, кто-то из придворных сказал:

— А это, изволите видеть, ваше величество, Волга.

— Что ж, для провинции недурно, — ответил, взглянув через плечо, Павел.

Симбирский литератор

Как-то Иван Александрович Гончаров приехал в город своей юности Симбирск и, прогуливаясь над Волгой, встретил своего давнего приятеля, в детстве носившего кличку Ваня-Похвальба.

— Слыхали, слыхали о твоих успехах, — говорил Гончарову бывший Ваня-Похвальба, ныне почтенный губернский чиновник. — Всё, говорят, ка букву «о» сочиняешь: «Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история»… Да и мы не отстаем. Я, например, в «Симбирских ведомостях» ежемесячно статейку публикую. И знаешь, о чем? О реках и ручейках, питающих нашу матушку. Волгу. Про каждый приток — отдельная статейка. А их ни много ни мало— 12 тысяч!

— Постой, постой, — перебил его Гончаров. — Ты говоришь, 12 тысяч… Раз в месяц… Значит, притоков хватит для твоей литературной деятельности на тысячу лет. Что же ты будешь делать потом?!

Сгинь, нечистая сила!

Ровно сто лет назад Илья Ефимович Репин приехал в Жигули, чтобы сделать первые эскизы для картины «Бурлаки на Волге».

Бурлаки охотно позировали художнику, и только один, тот самый, кого особенно хотел написать Репин, ни за что не соглашался.

Не помогали уговоры, деньги, угощение. Бурлак был неумолим, более того — он стал убегать от Репина и издали смотрел на художника с ужасом и подозрением.

Что же оказалось? Бурлака запугали деревенские бабки. Они сказали ему, что во время рисования художник похищает душу позирующего человека, а потом вместе с портретом передает ее в ад самому Сатане.

№ 5

Совет её величеству

Тонкий писатель и большой знаток книг Мериме, путешествуя по Испании, осмотрел библиотеку в королевском замке Эскуриале. Сокровища библиотеки привели французского литератора в восторг, но, увы, поделиться своим чувством ему было не с кем. Напыщенный и важный хранитель библиотеки оказался круглым невеждой. Видимо, этот спокойный и недурно оплачиваемый пост при дворе достался ему не за знания и заслуги, а благодаря длинному родовому имени.

В тот же вечер Мериме был представлен королеве Изабелле II.

— Как вам понравилась моя библиотека? — спросила королева.

— Слов нет, хороша, — ответил писатель, — но на вашем месте я бы назначил человека, который ею заведует, на другую должность — министра финансов.

— Почему? — удивилась королева.

— Ваше величество может быть уверено: он пальцем не коснется доверенных ему сокровищ.

Из экономии