Уготованная судьба

Он «случайно» толкает меня своим плечом, когда проходит мимо, так или иначе не оставляя мне выбора. Я ещё раз прохожу мимо палаты Мелли и мельком вижу её перед тем, как спускаюсь вниз, чтобы уехать. Обратная дорога домой, вероятно, самая длинная из всех, что у меня когда-либо были. Мне неприятно заходить внутрь и осознавать, что здесь больше не будет её мелочей. Того, что она всегда готовила для меня ужин — тоже. И как она всегда складывала одеяла, брошенные мною на диване. Никогда бы не подумал, что нуждаюсь в присутствии кого-то в моём пространстве. Возможно, она избегала меня, потому что ей было неловко из-за того, что произошло, но нет никаких сомнений: то, что было между нами, не исчезло с нашей детской игрой в молчанку.

Это так по-детски, но я не стану упаковывать её вещи в одиночестве, поэтому хватаю пиво и сажусь на диван. Мышь запрыгивает ко мне на колени, и я чешу её за ухом. Как, чёрт возьми, эта кошка стала частичкой меня, я понятия не имею. Нет. Это ложь. Это всё из-за Мелли. Я сделаю для неё все, что угодно. Просто моё долбаное везение состоит в том, что единственная женщина, которую я хочу, является той, которую я не могу иметь… по крайней мере, пока.

Снаружи слышится звук двух захлопывающихся дверей автомобиля, и я подхожу к входной двери, чтобы впустить их. Мелли проходит мимо меня и Джея.

— Мышь, — обычное детское сюсюканье, которое она использует с комком шерсти, отсутствует. Она забирает кошку и поднимается наверх, топая ногами всю дорогу.

Джей закатывает глаза.

— Она на меня злится.

Я закрываю за ним дверь.

— Да, на меня тоже.

Но я не буду выяснять с ним отношения прямо сейчас. Последнее, что ей нужно, — это её брат, но я пойду на это. Однако, это определённо не конец. Это уж точно. Мне необходимо попробовать хотя бы ещё один раз.

— Она через многое прошла, и я не хочу, чтобы ей было больно.

Теперь я в ярости.

— Думаешь, я причиню ей боль?

— Мне кажется, ей нужно…

— Хватит говорить людям, что мне нужно! — кричит Мелли с вершины лестницы, а затем, через секунду, стремительно несётся вниз. — Я взрослый человек, Джей. И если я хочу остаться здесь, я должна иметь возможность сделать это.

— Прямо сейчас ты должна быть рядом со мной. В моем доме есть всевозможные ресурсы, которыми я не располагаю здесь, — кажется, Джей пытается убедить её почти так же, как самого себя.

— Мне всё равно, — Мелли выходит из дома с чемоданом.

— Сейчас не время для этого дерьма, — бормочет Джей, затем следует за ней.

Я закрываю входную дверь и запираю её, потом хватаю своё пиво и иду в комнату, где жила Мелли. Когда открываю дверь, на моем лице появляется улыбка, потому что она оставила все вещи Мыши. Распахнув ящики и шкаф, я обнаруживаю, что вся её одежда по-прежнему здесь. Она ничего не взяла.

Мелли

Джей сжимает руль, когда едет, а я продолжаю одаривать его злым взглядом, на который только способна.

— Перестань пялиться на меня.

— Ты же понимаешь, что это глупо, правда?

— Нет. Это то, что лучше для тебя. У меня дома есть система безопасности, и когда я буду на работе, буду присматривать за домом.

— У Смита тоже есть система безопасности. Ты ведёшь себя эгоистично. В чём всё-таки дело?

— Ни в чём.

— Я не дура, Джей.

— Слушай, ты устала, травмирована и запуталась. Давай отвезём тебя домой, чтобы ты могла хорошенько поспать.

Я раздражаюсь:

— Я бы спала, если бы была у Смита.

— В чьей постели? — огрызается он.

— Офигеть. Так теперь я — шлюха. Спасибо, братец.

— Нет, — он издаёт разочарованный вздох. — Я знаю, что это не так. Я не это имел в виду.

— Это то, что ты сказал.

Костяшки его пальцев белеют, когда он сжимает руль.

— Ты будешь чувствовать себя безопаснее, находясь рядом со Смитом, нежели со мной?

— Джей, — хныкаю я. — Не спрашивай меня об этом.

— Я никогда не позволю тебе быть с кем-то, кому я не доверю защищать тебя, Мелли. Однако не имеет значения, как я отношусь к нему, тебе должно быть комфортно с ним. Но, судя по тому… что произошло на твоей больничной кровати, я бы сказал, что тебе очень комфортно.

— Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

«…несмотря на то, что я была идиоткой и избегала его, как чуму, последние несколько недель».

Когда у меня был кошмар в больнице, всё, о чем я могла думать, — это Смит. Я думала о том, какой он позволяет мне ощущать себя — защищённой, счастливой, красивой. С ним я чувствую себя желанной женщиной, а не неопытной жертвой, даже если я повесила на себя этот ярлык. Он предоставил мне выбор, и я это знаю. Но я была так труслива, чтобы действовать. Неловко чувствовать себя такой неуверенной и бояться, что ты будешь неудачником на любовном фронте.

Сейчас я мало что знаю. Я облажалась на всю голову, зная, что Норман находится там, но единственная вещь, которая мне известна — это то, что я хочу быть со Смитом... если он хочет меня. Мне надоело жить в страхе, надоело быть жертвой. Но Смит не заставлял меня почувствовать хоть что-то из этого.