Уик-энд

— Да ради Бога, — взорвался Фассет. — Вдумайтесь в то, что ! — Внезапно он понизил голос и поднес руки к груди, говоря медленно и через паузы. — Взять хотя бы меня… Моя жена была убита в Восточном Берлине. Не было ни малейшей причины убивать ее, если не считать, что она была замужем за мной. Мне… преподали урок. И за него заплатила жизнью моя жена. Так что не надо выступать с такими заявлениями. Пока я здесь, вы в полной безопасности. Пусть даже вам так не кажется.

Таннер был ошеломлен.

— Что вы намерены предпринять?

— Говорю вам, что вы должны делать все, что мы запланировали. Мы вплотную приблизились к ним. И я надеюсь заполучить «Омегу».

— Вы не можете заставить меня, и вы это знаете!

— Нет, могу… Потому что, если вы откажетесь, если вы попытаетесь исчезнуть, я сниму своих агентов из Сэддл-Уолли. Вы останетесь один… Не думаю, что вам самому удастся справиться с ситуацией, в которую попадете.

— Я увезу отсюда свою семью…

— Да бросьте вы! Куда вы их увезете?! Мы допустили небольшую ошибку в расчетах, и «Омега» сразу же начала действовать. Это означает, что, кто бы они ни были, «Омега» встревожена. Они очень обеспокоены и поэтому решили действовать быстро и наверняка. И как вы думаете: сколько у вас есть шансов уцелеть в такой ситуации? На что вы обрекаете вашу семью? Да, мы признаем, что сделали ошибку, но больше мы этого не допустим.

Таннер понимал, что Фассет прав. Если он сейчас отвергнет его предложение, то не сможет оказать врагу никакого сопротивления.

— Я надеюсь, что вы все же обеспечите мне хотя бы подобие нормальной жизни.

— Разве вы чувствовали себя, как на минном поле?

— В общем-то нет… во всяком случае, до сегодняшнего дня. Что, собственно, произошло?

— Это их тактика терроризма. Так они ведут себя по отношению ко всем. Вовлечены вы во что-то или не вовлечены. Мы-то понимаем, что происходит… И они чувствуют, что мы это понимаем. Теперь вот что… Мы изымем некоторые из ваших домашних вещей — мелочи, вроде драгоценностей, пока буря не уляжется. Чтобы все было совершенно естественно.

— То есть предполагается, я тоже должен буду придерживаться версии «ограбления»?

— Конечно. Так будет куда безопаснее.

— Да… Конечно. — Таннер вытащил из кармана пачку сигарет. Звякнул телефон в машине, и Фассет снял трубку.

Тихо обронив несколько слов, он повернулся к журналисту.

— Ваша семья уже дома. Они в полном порядке. Еще не оправились от испуга, но с ними все в порядке. Наши люди уже осмотрели помещение. Все вверх дном. Они пытаются найти отпечатки пальцев. Естественно, будет выяснено, что грабители действовали в перчатках. Мы сказали вашей жене, что вы в полиции, где должны оставить заявление.

— Понимаю.

— Хотите, чтобы мы отвезли вас?

— Нет… Нет, не надо. Я предполагаю, что за мной и так будут теперь наблюдать.

— Неусыпно наблюдать — вот так точнее.

Таннер вошел в «Виллидж-паб», фешенебельный бар Сэддл-Уолли, и позвонил Тремьяну.

— Джинни, это Джон. Я хотел бы поговорить с Диком. Он на месте?

— Джон ?

Почему у нее такой тон? Почему ее так удивило его имя? Она всегда узнавала его по голосу.

— Да. Так Дик дома?

— Нет… Конечно, нет. Он у себя в офисе. А в чем дело?

— Ничего особенного.

— Не хочешь рассказывать?

— Просто мне был нужен небольшой юридический совет. Я попытаюсь найти его в офисе. — Таннер понимал, что его объяснение звучит не очень убедительно. Он несколько смутился.

Как и Вирджиния Тремьян…

Таннер набрал номер Нью-Йорка.

— Простите, мистер Таннер. Мистер Тремьян на Лонг-Айленде. У него там конференция.

— У меня спешное дело. По какому номеру его можно найти?

Секретарша Тремьяна неохотно дала номер. Он набрал цифры.

— Простите, но мистера Тремьяна тут нет.

— В его офисе мне сказали, что он тут на конференции.

— Он позвонил утром и предупредил, что не приедет. Приношу свои извинения, сэр.

Повесив трубку, Таннер позвонил Кардоне.

— Папа и мама уехали на весь день, дядя Джон. Они сказали, что будут только после обеда. Вы хотите, чтобы они вам перезвонили?

— Нет… В этом нет необходимости…

Он чувствовал странную пустоту в желудке. Связавшись с оператором, он дал ему всю необходимую информацию, включая и номер своей кредитной карточки, и в трех тысячах четырехстах милях от него в Беверли-Хилл раздался телефонный звонок.

— Дом Остермана.

— На месте ли мистер Остерман?

— Нет, его нет. Могу я осведомиться, кто звонит, будьте любезны?

— А миссис Остерман?

— Нет.

— Когда вы ждете их возвращения?

— На следующей неделе. Кто говорит, простите?

— Мое имя Кардоне. Джозеф Кардоне.

— К-а-р-д-о-н-е…

— Совершенно верно. Когда они уехали?

— Они прошлым вечером направились в Нью-Йорк. Рейсом в десять часов, насколько мне известно.

Джон Таннер повесил трубку. Так Остерманы в Нью-Йорке! Они прибыли в шесть утра!

Тремьяны, Кардоне, Остерманы.

Все здесь. И никто не объявился.

Ни один.

«Омега»!

13

Четверг. Три часа утра