Уильям Шекспир — грани гения драматургии

Бард словом «my patent» «мой патент», опять с помощью применения юридического термина подчёркивает свою иронию по отношению к молодому человеку, сравнивая его с патентом, то есть с правом собственности. Но допуская пользование им (патентом) «в течение ограниченного периода времени», как предусматривается английским правом. 

Строка 8 заканчивается словами: «вернувшись тщась». Но почему тщась? Когда неверный друг или подруга, возвращаются после измены или предательства, то есть основания на сомнения, что это предательство повторится. Все заверения и клятвы, что тебя не предадут в подобном случае тщетны, то есть абсолютно бесполезны.

Строки 9-10, тоже насыщены словами финансовой и юридической терминологии: «отдал …собственную ценность» чересчур большую ценность «тогда не зная». Каждая строка сонета, как удар плётки по самолюбию адресата!

«Себя отдал ты, свою собственную ценность, тогда не зная,

И мне, кому даруя, иначе заблуждался ты, торопясь» (87, 9-10).

Иронический тон продолжает тему в строке 9: «Себя отдал ты, свою собственную ценность, тогда не зная», где под словами «свою собственную ценность» бард подразумевал чувство собственного достоинства молодого человека. Бард снова создал парадокс игрой слов: «тогда не зная», именно тогда в самом начале их дружбы, в доме общего опекуна.

В строке 10, бард делает логически обоснованное предположение: «мне, кому даруя, иначе заблуждался ты, торопясь». Как правило, когда торопятся, тогда делают много ошибок. Только в спешке можно заблуждаться. Английское слово «mistaking» не случайно, так как автор сонета, это не только для рифмы, однозначно бард применил литературный приём аллитерацию используя в строках 1, 3, 5-12 окончание «ing», таким образом усиливая риторически претензии по поводу неверности молодого человека. В строке 12, слово «judgment» «вердикт» юридического назначения, также не случайно, оно дополняет усиление в эту аллитерацию. Создавая ассоциативный образ суда, осуждения решением суда.

«Итак, твой великолепный дар при недооценке возрастая

Возвратится домой опять, с лучшим принятым вердиктом» (87, 11-12).

Продолжая тему «дара» в строке 10, бард в иронической форме даёт некий прогноз на ближайшее будущее «твой великолепный дар при недооценке возрастая». При этом, молодого человека, адресата сравнивает с недвижимостью или произведением искусства. И в строке 11, бард предрекает ему возвращение «домой опять, с лучшим принятым вердиктом». Иронический тон и юридическая терминология автора сонета не допускают прямого нанесение психологического удара по тщеславию и самолюбию адресата, поэтому удар рассчитано наносится строго по касательной, — таким образом повествующий бард, сводит счёты с предавшим его молодым человеком.

Завершающие строки 13-14 написаны бардом в традиционной манере, свойственной шекспировским сонетам. Где повествующий бард подводит черту всему вышенаписанному. Но, до чего же, это звучит красиво, не побоюсь сказать — поэтически виртуозно!

«Так, ты приснился мне, словно сон льстивый длясь,

Во сне король, но пробудившись — нет ничего» (87, 13-14).

В строке 13, бард сравнивает годы многолетней и беззаветной дружбы со сном: «ты приснился мне, словно сон льстивый длясь». Но почему внёс деепричастие «длясь», то есть более «продлеваясь», применительно к «сон льстивый»? Природа человека основана на том, чтобы всё приятное, тем более «сон льстивый», сладкую мечту любым способом продлить, это желание подсознательное, порой неподвластное воле человека. Ассоциативный образ потери чего-то родного и близкого сердцу, бард усилил за счёт созданного контраста этих двух строк.

В тоже время строки 13-14, написаны великолепно и перекликаются, с переведённым на русский фрагментом известной трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет»:

— Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

William Shakespeare

    HAMLET

ACT II SCENE II

HAMLET

O God, I could be bounded in a nut shell and count

myself a king of infinite space, were it not that I

have bad dreams.

О, Боже, я мог быть ограничен в скорлупе ореха и посчитал,

Я, сам король бесконечного пространства, если бы не снились

мне дурные сны.

GUILDENSTERN

Which dreams indeed are ambition, for the very

substance of the ambitious is merely the shadow of a dream.

Сны, которые, на самом деле, есть честолюбие; для честолюбцев,

являясь — просто тенью сна.

HAMLET

A dream itself is but a shadow.

Сон, сам по себе — есть, только тень.

                (Лит. перевод Свами Ранинанда).

  Таким образом, повествующий бард в завершающих строках 13-14, обвиняет себя в честолюбии не только в творчестве, но и в личной жизни. Ибо честолюбие является, неотъемлемой чертой любого гения, кем и являлся Уильям Шекспир.   

Версии критиков об неординарном применении литературных приёмов.