Читаем Уильям Шекспир — образы чести и благородства полностью

Краткая справка.

Экспансия (от лат. expansio — распространение, расширение) — территориальное, географическое или иное расширение зоны обитания, или зоны влияния отдельного государства, народа, культуры или биологического вида. В русском языке понятие экспансии тесно связано с понятием живого. В отношении неживых объектов понятие экспансии, как правило, не применяется.

После перевода и анализа начальных строк сонета 125, отличия с сонетом 126, стали явственно различимы. Тем более очевидным адресатом сонета 125 являлся «молодой человек» упоминавшийся в последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», в которую входят с 1- го по 126-й сонет из 154-х сонетов Шекспира. В этом сонете, как и в содержании других сонетов, которые учёные и исследователи называли последовательностью «Прекрасная молодёжь», автор наставлял молодого человека задуматься о своей смертности и использовать рационально свою жизнь, чтобы жениться и продолжить род. Знаменательно, что в двух строках завершающих сонет 125, автор внезапно обратился к неизвестному «подкупленному информатору» и сказал ему, а скорее всего к «ней». Пояснив, что информатору не в силах взять под контроль «молодого человека», как и «большинство обвинённых»:

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 125

«And take thou my oblation, poor but free,

Which is not mix'd with seconds, knows no art

But mutual render, only me for thee.

Hence, thou suborn'd informer! a true soul

When most impeach'd stands least in thy control» (125, 10-14).

«И прими ты моё подношенье, жалкое, зато даром,

Которое не перемешано за секунды, не знает мастерства,

Зато по обоюдному обмену, лишь только я за тобой вскоре.

Прочь, ты подкупленный доносчик! Искренняя душа,

Как большинство обвинённых наименее стоит под твоим контролем» (125, 10-14).

(Литературный перевод Свами Ранинанда 05.01.2022).

Судя, по содержанию пяти строк завершающих сонет 125, можно сделать вывод, что повествующий бар пошёл на сделку с подкупленным придворным доносчиком. Характерной чертой придворной жизни в елизаветинскую эпоху, был шпионаж, который поощрялся Тайным Советом для сбора компрометирующих фактов, подслушанных разговоров людей недовольных существующей властью, в обмен на получение особых преференций при дворе королевы.

Для вдумчивого читателя хочу подчеркнуть характерную особенность последовательности «Прекрасная молодёжь» в сонетах с 63-го по 68-й, в содержании которых адресат, как таковой, которому автор посвящает сонеты полностью отсутствует. Это тот, адресат, к которому автор непосредственно обращался от первого лица, используя местоимения «ты» или «вы». Однако, в тексте этих сонетов читатель может найти поверхностные намёки на юношу, который являясь адресатом, был упомянут бардом учитывая его характерные признаки, то есть по касательной.

Таким образом, протест барда нашёл своё отражение через бойкот не только адресата сонетов «Прекрасная молодёжь», но и также лиц, имевших в то время, хоть какую причастность к разлуке с «молодым человеком».

Именно, этот протест предоставил нам читателям прямые доказательства, объясняющие творческое молчание барда, — «tongue-tied Muse» в сонете 85. Можно лишь предположить, что основной причиной изменений, внесённых автором в стилистику и риторику при написании сонетов 63-68, мог обозначать полный разрыв отношений барда с «молодым человеком», адресатом серии сонетов «Прекрасная молодёжь».

И ещё раз, хочу напомнить читателям о том, что «молодой человек, являлся для барда не только Музой при написании некоторых пьес, но и «...верификатором его творческих замыслов, а по их завершению, человеком, устанавливающим критерии истинной красоты». Человеком причастным к творческому процессу Шекспира, в последствии поддерживающим высокую планку писательского мастерства среди драматургов, писателей и поэтов в литературных кругах Лондона.

Но очевидная связь стиля, в характерно выраженных авторских литературных приёмах сонета 77 с сонетом 126, не вызывала сомнения в неоспоримом факте, что они были написаны позднее и вставлены в последовательность до того, когда были пронумерованы перед печатью в Quarto 1609 года.

«Thy glass will show thee how thy beauties wear,

Thy dial how thy precious minutes waste,

The vacant leaves thy mind's imprint will bear» (77, 1-3).

«Твоё зеркало тебе покажет, как уносятся твои красоты,

Твой циферблат, как расточаешь свои бесценные минуты,

Твой отпечаток разума, вряд ли, сможет вынести листов пустых» (77, 1-3).

— Confer! С образами атрибутов Хроноса в отображении мистерии его зеркал с серпом и циферблатом часов (вместо песочных часов, принятых традицией в искусстве живописцев эпохи Возрождения):

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 126

«O thou, my lovely Boy, who in thy power

Dost hold Time's fickle glass, his sickle, hour;

Who hast by waning grown, and therein show'st

Thy lovers withering as thy sweet self grow'st» (126, 1-4).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика