Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Во-вторых, повествующий бард упрекает от первого лица влиятельную персону за то, что он «осуждённый от (её) руки», по всей видимости уже не молодую женщину, у которой «завязи сухого майорана (её) волосы похищали».

Строка 7 не содержит литературных символов и не является метафорической, как не странно смешение в одном предложение предыдущей строки 6, содержащей аллегорический литературный символ с «метонимией», даёт эффект «придуманного» образа. В некоторых случаях подобный приём сбивает с току и запутывает читателя.

Согласно, посвящениям поэтов «елизаветинской», эпохи, этой персоной могла быть Синтией, богиней сияющего шара, что являлось поэтическим именем королевы Елизаветы. Известно, что во множестве посвящений в различных произведениях авторов елизаветинской эпохи, особенно поэтических за Елизаветой I основательно закрепился литературный псевдоним «Артемида», «Селена» и «Луна». Но как мы видим в тексте оригинального текста обратной стороной Луны — «Лилит», «Lilith». В том случае, когда она своими поступками отражала зловещие кровавые оттенки обратной стороны в соответствии воззрениям древнегреческих стоиков об дуальности материального мира. «Лилит» в более древней версии писания, была первой женой Адама до Евы, о чём адепты религий тщательно скрывали по вполне понятной причине.

Не составляет труда догадаться, что автор сонета 99 в строке 6 обратился к высокопоставленной даме: «The Lillie I condemned for thy hand», «Лилли, Я осуждённый от твой руки». Таким образом, убрав окончание «th» из слова «Lilith» в тексте сонета, автор вполне мог дать ссылку на настоящее имя «загадочной» персоны — «Elizabeth».

Краткая справка.

В древнегреческой мифологии и религии, «Селена» — являлась олицетворением Луны. Также известная также, как «Мина», согласно традиции мифа являлась дочерью титанов Гипериона и Тейи и сестрой бога солнца Гелиоса и богини рассвета Эос. В тексте мифа она ездит на лунной колеснице по небесам. В различных мифах ей приписывается несколько любовников, включая Зевса, Пана и смертного Эндимиона. В пост классические эпохи Селену часто отождествляли с Артемидой, или Афродитой также, как её брата Гелиоса отождествляли с Аполлоном. Селена и Артемида также ассоциировались с Гекатой, и все из трёх перечисленных считались лунными богинями, но только Селена считалась олицетворением самой Луны. Её римский эквивалент — Луна.

Сохранившиеся описания внешнего вида и характера Селены, за исключением тех, которые применялись к Луне, чрезвычайно скудны. Ни в «Илиаде», ни в «Одиссее» Гомера нет упоминания имени богини Селены, как таковой. Но, имя Селены было упомянуто в одном из тридцати трёх гомеровских гимнов, в котором есть следующее её описание, цитирую:

«И далее сладкоголосые музы, дочери Зевса, искусные в пении, рассказывают о длиннокрылой Луне. От её бессмертной головы сияние исходит с небес и охватывает землю; и велика красота, исходящая от её сияющего света. Воздух, прежде неосвещённый, сияет светом её золотой короны, и её лучи сияют ясно, как бы ни была яркой Селена, омывшая своё прекрасное тело в водах океана, и облачившаяся в свои сверкающие одежды, и запрягшая свою сияющую упряжку едет на своих длинногривых лошадях с сильными шеями на полной скорости, вечером в середине месяца: именно, тогда её большая орбита наполнена, и тогда её лучи ярче сияют, в то время, когда она увеличивается. Так что, она — верный знак и знамение для смертных мужчин».

...

«Возрадуйся, белорукая богиня, светлая Селена, кроткая, светлокудрая королева!».

Впрочем, содержание гимнов Гомера, очередной раз подтверждает неординарную версию предложенную мной, в которой предоставлены убедительные аргументы в пользу того, что сонеты 153 и 154 при написании были посвящены Елизавете, а не «тёмной леди», как это утверждалось в научных диссертациях и публикациях подавляющего большинства критиков от академической науки.

Безусловно, строка 7 сонета 99, подтверждена исторически, что Елизавета уже в немолодом возрасте была серьёзно озабочена начавшимся выпадением волос, и что придворный лекарь ранее рекомендовал ей втирать в корни волос завязи цвета майорана, называемый душицей. Из-за выпавших в большом количестве волос после перенесённых заболеваний Елизавета, начала носить парики светло-рыжего цвета.

Итак, в строках 1-7, автор обратился к двум ему знакомым женщинам, первая юная фрейлина королевы, тайная любовница молодой Саутгемптон, который с ней тайно повенчается в связи с беременностью. Вторая женщина сама Елизавета, она не молодая, но по-прежнему претензионная, порой жестокая.

Молодой Саутгемптон, упомянут в сонете 99 поверхностно по касательной, в итоге, кроме автора, который задал риторический вопрос и обращался от первого лица, есть третье действующее лицо «молодой человек» с «с пурпурной гордыни дыханием», это Саутгемптон.